Петр Катериничев - Иллюзия отражения

– Это у них так берегут покой постояльцев?

– Сам бы ни за что не залез. Но нашлась юная барышня, у которой в порядке с программированием, и помогла вскрыть коды. За мороженое с ликером.

– Подожди, Дронов. Тут вот в чем штука... Ведь Арбаевой через спутниковую систему могли позвонить с любого аппарата, прикрывшись моим номером! С любого! Из Гонконга, Амазонии, Боливии, России, Казахстана, Лапландии, Суринама...

– А также Тринидада и Тобаго. Ты права, скорее всего, выставили «завесу». Но звонили притом – из Саратоны.

– Думаешь?

– Чувствую. Интуиция. То-то Данглар не подсуетился...

– В смысле?

– Он ведь тоже видел номер. Но в отличие от меня на него работает целый техотдел. Они наверняка отследили звонок до первой «запутки» и поняли: дальше искать – как иголку в стогу сена.

– Кстати, иголку в сене найти просто. Нужно просто поджечь стог.

Девушка права. Где так много дыма, должен быть и огонь.

– Негуманно, – произнес я, думая о своем.

– Почему это?

– Ведь сколько сгорит мышек, жучков, паучков...

– Если иголочка не простая, а золотая, кто будет брать в расчет паучков?

– Значит, поджечь?

– Да. Негуманно, но – результативно. – Девушка задумалась на мгновение. – А еще – это красиво. Огонь – это всегда красиво.

Огонь – это всегда красиво. Особенно если огонь беглый. Он стелется над степями, он летит над кронами дерев, он врывается в боры и оставляет после себя черную непроглядную гарь... И выжигает дотла – все и вся. Вот только – когда он будет зажжен? И где? И – что за золотая игла ранит сердца алчных?..

Огонь – это красиво. А красота, как сказал классик, спасет мир. Вот только то, что красиво для одних, для других уродливо. Кроме огня. Огонь хорош для всех. Кроме тех, что сгорают. Но они никому ничего не скажут. В этом все дело.

Я помотал головой. Мысли были, как водится, тяжки и философичны. И отчего бы это?

– Ты опять уплыл, Дронов?

– Угу. Как только тебе кажется, что ты начинаешь понимать, что происходит, как тут же перестаешь осознавать, что делается.

– Заумно.

– Еще бы.

– О чем ты думаешь?

– О «чако».

– Об этих таблетках?

– Да. Твой друг...

– Блейк.

– Да, Блейк. Ты сказала, он провел анализ препарата...

– Да.

– Могу я с ним поговорить по телефону?

– Прямо сейчас?

– Да. Появилась мысль.

– Хорошо.

– Вот только... Что, если телефон прослушивается?

– Вряд ли. Сильные мира сего не любят, когда вмешиваются в их частную жизнь.

– Если Данглар знает номер, с которого звонили Арбаевой, с которого ей я к о б ы звонили, – поправился я, глянув на девушку, – он мог получить официальное разрешение.

– Ты не знаешь Саратону так, как знаю ее я, – возразила Бартенева. – Privacy – «священная корова» западного мира. На Саратоне эта корова еще и неприкасаемая.

– Понял. Сейчас в Штатах белый день. Давай потревожим твоего друга.

Бартенева кивнула, набрала номер, сказала собеседнику несколько рекомендательных фраз и передала мне трубку.

– Здравствуйте, мистер Блейк.

– Здравствуйте, сэр.

– Вы проводили анализ препарата, переданного вам Бартеневой?

– Да.

– Что вы можете сказать по существу?

– Препарат составлен из растительных добавок. По химическому составу – алкалоиды различного происхождения.

– Он может вызвать изменение сознания?

– Нет. Действие препарата транквилизирующее и не более того. Но это – очень слабенький транквилизатор, типа валерьянки или пустырника. Подобные продают в любой аптеке безо всякого рецепта.

– Может весь препарат или его составляющие в сочетании с каким-либо общеизвестным веществом – например, с алкоголем, табаком, кофе или чем-либо еще – усилить опьяняющее или транквилизирующее действие?

– Настолько, чтобы вызвать изменение сознания?

– Да.

– Вам откровенно?

– Да.

– «Чако» – пустышка. Обманка. Любой эксперт будет писать в своем заключении по поводу «чако» умные и витиеватые фразы – эксперты вообще таковы, их работа – дать наиболее общее заключение, которое, как правило, можно трактовать и так и эдак, в зависимости от желания, скажем, следователя... Так вот, эксперт будет оперировать латинскими названиями и наименованиями составных частей препарата, но... я вам скажу, как человек, имевший отношение к предмету вашего интереса, я понятно изъясняюсь?

– Вполне.

– Так вот, этот препарат не способен «нокаутировать» даже мышку!

– А какое его количество...