Петр Катериничев - Иллюзия отражения

– Вскрытие покажет. Кстати, господин Арбаев был в моем офисе с утра. И выразил желание с вами встретиться.

– Да?

– Мы не можем отказать гражданину вашей страны во встрече с соотечественником, особенно если он был последним, кто видел дочь этого гражданина живой.

Что мне оставалось? Только покачать головой.

– Господин Арбаев заверил меня, что все будет в рамках закона.

Я внимательно посмотрел в ледяные глаза Данглара: он сам-то верит в то, что говорит? Ни один мускул на его лице не шелохнулся. Похоже, верит. Приятно. Хотя и бесполезно.

– Да, в случае существенной помощи следствию вы, господин Дронов, можете рассчитывать не только на снятие возможных обвинений...

– Вы готовы предъявить мне обвинение?

– Пока нет, но... Вы же должны понимать, если есть человек, то он всегда в чем-нибудь виноват. Полагаю, мы убедим в вашей виновности любой европейский суд.

– Был бы человек, а статья найдется.

– Это тоже русский юмор?

– О нет. Это русская правда.

– Так вот, господин Дронов. В случае помощи следствию вы сможете рассчитывать на солидную часть упомянутой весьма значительной суммы.

– А вы сами уже отчаялись во всем разобраться, префект?

– Отнюдь. Но одна голова хорошо, а – четверо опытных, травленых волков, пардон – трое, да одна волчица – лучше.

– Полагаете?

– Угу. Вот только... кто-то из четверых – оборотень. Вы пока свободны, господин Дронов.

Я кивнул и вышел.

Что есть свобода? Иллюзия, какую случайность смывает, словно шальная волна – надпись «люблю» на песке.

Снаружи послышался невнятный шум; окна трейлера были занавешены. Ален Данглар открыл дверь, шагнул в занимающийся день и – тут же кувыркнулся спиной обратно, сбитый мощнейшим ударом. В проеме нарисовалась фигура: парню пришлось чуть наклониться, чтобы войти... Устал я сегодня от душеспасительных бесед Данглара, и ждать очередной, только более энергичной, не стал: с маху залепил незваному визитеру ногой в сплетение, а когда тот начал оседать – медленно, как набитый сырыми опилками мешок, – добавил прямым в голову. Нападавший повторил трюк Данглара – кувыркнулся, но в другую сторону и – замер в бездвижии.

Я выскочил из трейлера: двое карабинеров Данглара в беспамятстве отдыхали в тени одного из вагончиков. Еще двое его людей, скованные собственными наручниками парой, приткнулись к рулю авто, на котором прибыли.

Нападавших было четверо. Еще двое сидели поодаль в открытом алом «порше» и наблюдали за действом. И, как водится, я опознал в них соотечественников. И они – чего греха таить – меня тоже опознали. Но «упаковать» – не успели.

Ребятки объявились со стороны моря: поднялись по лесенке. Играючи «отоварили» привыкших к неге и безделью карабинеров, заковали в «кандалы» эксперта с детективом и ринулись ловить «момент истины» в трейлер... Самый шустрый и поймал.

Не знаю, какие вводные они получили от Александра Алиевича Арбаева, сидящего за рулем «порше», а только вводные те были напрочь ошибочными, если не сказать вздорными. Не принять во внимание спасателей? Широкий жест.

Трое атлетов уже готовы были ринуться на меня спущенными с цепи сторожевыми, когда рядом оказался Диего: внимание первого он привлек каким-то странным клекотом, тот слегка повернул голову и – рухнул подкошенно на месте. Второй успел удивиться, сгруппировался – тщетно: Диего прыжком сократил расстояние, провел обманное движение и ударил парня в корпус с такой силой, что тот словно переломился надвое и рухнул на песок вслед за первым.

Третий бежал на меня, ничего вокруг не замечая: возможно, его вдохновляло то, что сам Арбаев наблюдает за действом, возможно, он был просто азартен... К его бы азарту еще и везение... А они, как известно, рука об руку не ходят. Я ушел в сторону шагом, одновременно легохонько метнув кулак в незащищенный висок нападавшего. Тот словно споткнулся: пролетел по инерции метра полтора и вписался в невысокие металлические ступеньки трейлера. Когда очухается, ему будет больно. Ну, не одному же Данглару страдать.

Данглар тем временем, встав на четвереньки, тупо смотрел в пол, а струйка крови сбегала из носа прямо на дощатый пол. Ее он тоже видел, но, оглушенный ударом, то ли не чувствовал еще боли, то ли не относил эту боль к себе. То, что нос его сломан, я мог бы поручиться.

Все наши – Вернер, Бетти и Диего – с угрюмым любопытством рассматривали алый «порше» и пассажиров в нем.

Ну надо же! Старания господина Данглара пропали всуе: совершенно не задумываясь, я определил или, как выразился бы человек ученый, идентифицировал всю троицу с сомнительным прошлым и смутным настоящим как «наших». Хотя – лукавого беса сомнения господин префект в моей душе все же заселил, как и душах Диего, Вернера и Бетти. И – что? То, что нет в мире подлунном совершенства, я знал всегда.