Александр Арбаев не стал дожидаться, когда «набьют портрет». «Порше» успел изящно развернуться, когда на ступеньках трейлера появился Ален Данглар. Одним взглядом окинул он «поле битвы», сделал выводы, блеснул значком и рыкнул громко и отчетливо, насколько позволял поломанный нос, к которому барон прижимал платок:
– Именем закона – остановитесь и выйдите из машины!
Арбаев воспроизвел губами оскал, мало походивший на традиционный европейский «cheese»; загорелое лицо с раскосыми глазами степняка излучало привычную угрозу. Странно, но отчего-то именно такими во всех компьютерных играх европейцы изображают русских.
Арбаев отжал сцепление и дал газ. «Порше» – это даже не «мерседес»: по хорошей дороге за пять секунд он укатился метров за сто... Но и Данглар эти секунды не потерял: в руке его воронено блеснул длинноствольный пистолет; Данглар прицелился, широко расставив ноги, сморгнул слезу боли и – выстрелил!
Легенды о незаурядном искусстве Данглара оказались не вымыслом, а чистою правдой! Баллон лопнул, «порше» боком слетел с дороги, смел хлипкое заграждение, свергся в кювет, вытряхнув пассажиров, как мелких блох, и – закрутился в кульбитах по высокому, метров в двенадцать, пологому склону.
– Два человека в ауте. И – полмиллиона баксов – в металлоломе, – прокомментировала Кински.
– Высокий класс, – согласился Вернер.
– Хороший выстрел, – сдержанно похвалил Диего.
Промолчал один я. Ибо молчание – золото.
– А вы что скажете, Дронов? – гнусаво, продолжая зажимать нос платком, спросил Данглар.
Что сказать? Доброе слово и кошке приятно, а доброе слово интеллектуала и прозвучать должно по-особенному. Я и ответил:
– В жизни всегда есть место подвигу.
– Префект, у вас все такие? – невинно спросила Бетти, кивнув на начинающих приходить в себя карабинеров.
Данглар покраснел.
– И «скорпионы» им зачем? – поддержал насмешливо Диего.
– Для психологического воздействия. Патронов у них нет.
А я лишь вздохнул. Видимо, чистая психология в двадцать первом веке уже не работает. Слишком бурными и противоречивыми были девяностые. С легкой ностальгией вспомнил я вдруг мои семидесятые: подросток был, понятное дело... Никогда я не видел у милиции никаких стволов, да и избегали они пистолетов, как черт ладана: замучаешься отчитываться за каждый патрон или гильзу. Любой выстрел из огнестрельного оружия в городе был происшествием чрезвычайным и расследовался досконально. А нашему брату, шебутному подростку, тоже было ясно: ножик в кармане, даже перочинный – статья, срок и отбитые почки – в виде довеска. Вот и обходились чем есть: руки—ноги—голова. Лучше, если голова, причем чтобы думать, а не носы противникам расшибать.
И вспомнилось почему-то еще, как году в девяностом увидел я впервые в подземном переходе на Тверской милицейских сержантов в брониках и с «АКСУ» наперевес, и что-то защемило тогда под сердцем... Когда в центре столицы империи появляются вооруженные люди, империя рушится. Ибо защитить ее «на дальних подступах» уже некому.
Потому-то, мне кажется, я и понимаю ход мыслей барона Данглара: остров Саратона, с пятидесятитысячным населением «сервов» и пятитысячным – господ, очень уязвим; и сдается мне, Данглар понимает: если на улицах курортного города появится оружие – это крах всего строя жизни, какой формировался здесь на протяжении полустолетия.
Данглар тем временем достал миниатюрную рацию:
– Я «Омега-первый». Вызываю две группы «Гром» в квадрат семнадцать, немедленно.
– «Пусть сильнее грянет буря!» – не удержался я от цитаты.
– Не знаю, Дронов, как вас терпели в том ведомстве, где вы некогда служили.
– Нигде я не служил.
– Не лукавьте.
– А вы давно на Саратоне, господин Данглар? – сменил я тему.
– Семь лет.
– Раньше тут были притоны? Гангстеры? Бандиты?
Данглар поморщился:
– Притоны и сейчас есть, только называются они элитными салонами.
– Люди, прожигающие жизнь, перестают быть элитой.
– Одни прожигают жизнь, другие – ее пережигают. Войной. Вам не кажется, господин Дронов, что вы излишне категоричны? Впрочем, как все русские.
– Русские люди трудолюбивы и терпимы.
– О, я это вижу по лицам. – Данглар кивнул на только-только начинающих приходить в себя атлетов.
Никакой опасности они уже не представляли. Фредди, Диего и Бетти, пока мы с бароном развлекались умными речами, быстро спеленали нападавших капроновым шнуром. Учитывая прошлый опыт моих коллег, такие путы были надежнее наручников.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу