Олег Приходько - Прыжок рыси

Шла война амбиций, война нервов. Шаг, разделяющий любовь и ненависть, был сделан.

Сволочизм ортодокса Гридина должен был рано или поздно проявиться. Это предвидел еще Дорохов, который редко ошибался в людях. Но при его жизни Гридин был паинькой — знал, чем может обернуться демонстрация норова. Таких, как он, следовало держать в узде. Честные и неподкупные не могут устоять перед соблазном власти.

«Что ж, за четырехлетнее пребывание у корыта тебе расплачиваться нечем, — надев штормовку, Хализев вышел на палубу. — Посмотрим, чем ты станешь искупать свой старый грешок… Убрать тебя — выеденного яйца не стоит. Но это, Костя, не выход. Слишком много миллионов было поставлено на тебя в свое время. Слишком дорого стоил этот «выбор народа», чтобы вот так, за здорово живешь, отпустить тебя к праотцам. Ельцин, поди, того и ждет. Назначит своего — полетят наши головы. А переносить выборы поздно. Это ты, Костя, хорошо продумал, правильный момент для демарша подобрал. Переносить поздно. Через три месяца власть во дворе может перемениться. Приберут бизнес к рукам. Уж эти не упустят… Нет, Костя. Этот крючок я тебе двадцать три года готовил, с него тебе не соскочить. Вены ты не вскроешь, я тебя изучил. А заартачишься, на дно меня попробуешь опустить — сам ко дну пойдешь. Тебе предлагали все. Ты от всего отказался…»

Репетицию предстоящего разговора с Гридиным, которую Хализев проводил уже второй день, прервал нарастающий шум моторов. Со стороны морвокзала к яхте мчал знакомый катер. Хализев поглядел на солнце из-под руки, скрылся в каюте. Сразу показываться на глаза этому сыщику не стоит — пусть с ним сначала ребята по-своему потолкуют. Выяснят, чей он таков и что ему известно…

Он вошел в каюту, лег. Слышал, как ткнулся в борт катер, как бросили мостки и шаги застучали по палубе. Здесь никто искать не станет, а и найдут — отбить не смогут.

Детектива из Москвы вполне можно было выдать за киллера. Если он одержим стремлением заработать и окажется сговорчивым — обойдется малой кровью. Доктор Лео обещал продемонстрировать на нем свои гипнотизерские способности и уколоть каким-то препаратом, после чего он якобы признает себя не то что за киллера, а и за Магомета. Впрочем, если договориться не удастся, винтовка в руках мертвеца будет выглядеть еще более правдоподобно.

Уж второй-то столичный снайпер должен Гридина убедить?

Хализев посмотрел на часы. Вот-вот должен подгрести Асхад с коньяком…

— Что делать-то нужно, ребята? — ломал комедию Евгений. — Мы ж еще о цене не договорились?

— Придержи язык! — втолкнул его в каюту узкоглазый.

— Учтите, у меня морская болезнь! На «кругосветку» я не согласен!

«Браслеты» завели за ножку намертво привинченного к полу стола. На руки надежды не осталось.

Узкоглазый сел под иллюминатором, закурил. В каюту вошли двое неизвестных. На одном — со шрамом на щеке бушлат был надет поверх милицейской рубахи.

— В прятки играть не будем, — пообещал мент и сел рядом с узкоглазым. — Ты Столетник из Москвы, могу назвать адрес, телефон, номер лицензии и все прочее… Я задаю вопросы, ты на них отвечаешь.

— Меня что, арестовали?

— Я сказал: я задаю вопросы, а не наоборот… Что ты забыл в Приморске?

— Вы, гражданин начальник, путаете, — простодушно улыбнулся Евгений. — Иванов я. Сидор Матрасович. Из Урюпинска.

Джарданов посмотрел на часы, вздохнул.

— Не доводи до греха. Убьем и выкинем в море. Без проблем. Сначала тебя, потом Субботина.

— Субботина выкидывайте, я его не знаю. А меня не надо — холодно еще.

Удар узкоглазого пришелся мимо: его Евгений ждал. Промах привел Джарданова в ярость. Он схватил Евгения за куртку, притянул его к себе через стол. Больно натянулась кожа на руках, оказавшихся под столом.

— Кто тебя сюда прислал и зачем?

Евгений промолчал. Узкоглазый отыгрался-таки, ударил его наотмашь, в голове зазвенело.

— Сам приехал. На экскурсию…

Второй раз ударил в незащищенное лицо Джарданов, разбил губу.

— Тебе очную ставку с Козловой устроить, юморист-самоучка?

— Устроить… И с Барановой, и с Овечкиной тоже…

Неожиданно в руках узкоглазого появилась… плетеная шелковая удавка. Четвертый «виртуоз-удавитель», получалось, стоял перед ним? Видимо, Кравцов был прав, и кто-то открыл здесь целую школу…

В мгновение ока узкоглазый накинул удавку на шею Евгению, натянул… Перехватило дыхание… Врезался в горло кадык…

— Кто тебя послал и зачем?.. В последний раз спрашиваю!