Джек Хиггинс: Ночной рейс

– А что за риф, на который они упали?

– Он-то меня больше всего и беспокоит.

Старик Сондерс вытащил трубку изо рта и кивнул:

– В непогоду море там откалывает странные штуки.

В этот момент «Щедрость изобилия» поднялась на гребень высокой волны, шквал воды вдруг обрушился на ее борт, судно содрогнулось и боком соскользнуло вниз.

Моррисона и Сондерса со страшной силой отшвырнуло к стене, а Мэннинг, вцепившийся в руль, сумел все-таки вовремя развернуть корабль, чтобы встретить новую волну, вздымавшуюся впереди горой.

В слабом свете нактоуза Моррисон выглядел перепуганным и бледным.

– И часто такое происходит?

– Как правило, один раз – не больше, – сухо ответил Мэннинг.

Дверь каюты распахнулась, из нее хлынул поток света, и Сет стал подниматься наверх по трапу, держа в руках чайник и кружку.

– Ну, мужики, море сегодня бунтует.

– И не говорите, – согласился Моррисон. – Как Винер?

– Его опять рвет. Лучше бы мы оставили его на берегу.

Мэннинг глотнул немного обжигающе-горячего чая и передал кружку Сондерсу. Красный и зеленый навигационные огни отбрасывали странный отсвет на палубу, а дальше не было видно ничего, кроме беснующегося ночного моря.

Через несколько минут дождь прекратился, и в прогалине чистого неба, между плавно плывущими облаками, показалась луна. Ветер вдруг стих. Шторм закончился так же внезапно, как и начался.

В лунном свете море стало видно до самого горизонта. «Щедрость изобилия», зарываясь носом в волну, легко скользила среди тяжело вздымавшихся валов. Вдруг шум мотора перекрыл глухой рокочущий звук, и над водой взвился белый фонтан высотой футов в пятьдесят.

– Это еще что такое, черт побери? – тревожно выдохнул Моррисон:

– Работает отверстие в рифе, – объяснил Сондерс. – Так всегда бывает в плохую погоду. Риф-то полый.

Когда они приблизились к месту происшествия, разговор затих. Волны накатывались на огромный черный остроконечный риф, похожий на неприступную крепость, возвышающуюся над морем футов на тридцать. Капитан начал разворачиваться левым бортом, волна гулко ударила судно в киль. Высоко в воздухе разлетались брызги. Ближе к заостренным камням белели буруны.

Гарри сбавил ход, и качка стала едва заметной. «Щедрость изобилия» приближалась к большой плоской зеленой скале. Мэннинг с Сетом навалились на руль и обогнули южную оконечность рифа, сразу оказавшись в относительно тихом месте с подветренной стороны. Отсюда в призрачно-серебристом свете луны море отчетливо просматривалось вместе со всеми скалами и отмелями. Но «Вальруса» не было видно. Сет открыл передний иллюминатор, а Гарри включил прожектор и начал медленно поворачивать его, направляя луч по косой линии на риф.

Вдруг Сондерс взволнованно вскрикнул, указывая рукой. Свет прожектора выхватил кусочек серебристого фюзеляжа. Сет кинулся на корму, чтобы бросить якорь. Мэннинг выключил мотор. Моррисон и Сондерс поднялись на палубу, и в тот момент, когда капитан присоединился к ним, американец издал крик ужаса.

Забравшись на крышу рубки, Гарри повернул прожектор, и внутри у него все оборвалось. В резком белесоватом свете море, казалось, кипело: десятки акул ныряли и бросались друг на друга, словно стая бешеных собак, дерущихся из-за куска мяса. Над водой показалась огромная безобразная голова с зажатой в зубах человеческой рукой. Потом акула исчезла, надеясь избежать внимания трех своих сородичей.

Мэннинг спрыгнул на палубу и рванулся в каюту. Обратно он вернулся с автоматическим карабином «джеранд». Он сознавал бессмысленность своего поступка, но горькая бессильная злоба, заполнившая его сердце, искала выхода, и, прислонившись к поручню, Гарри посылал очередь за очередью в блестящие тела рыб-убийц. Море вспенилось: извивавшиеся в смертельной агонии акулы яростно били хвостами по воде и тут же превращались в очередных жертв. Кровь фонтанами хлестала в воздух, всюду плавали куски окровавленной плоти, между ними метались акулы. Это напоминало кошмарный сон. Казалось, даже море плакало от муки.

Гулко прогремел последний выстрел. Капитан швырнул на палубу бесполезный карабин и, спотыкаясь, побрел вниз. Остальные еще некоторое время постояли, беспомощно поглядывая друг на друга. Потом Сет отправился в рубку и выключил прожектор.

Мэннинг сидел за столом в кают-компании и курил сигарету. Перед ним стоял пустой стакан. Он как раз потянулся к бутылке, когда дверь открылась и вошел Винер, очень бледный, с мокрыми волосами. Быстро прикрыв дверь, немец тяжело рухнул на стул напротив капитана.