Любовь Рябикина - У каждого свой путь

— Вы к кому?

Степанова сняла очки и оба милиционера вытянулись:

— Марина Ивановна… Без охраны?! С ума сошли! Мы же видели, как вы садились…

Она усмехнулась:

— Так надо ребята. Не могли бы вы выяснить, кому принадлежит серая иномарка, которая сейчас следом за моей «Волгой» въедет во двор? Очень надо.

Старший лейтенант насторожился:

— За вами следят? Что ж не сказали? Понимаю, слава у нас не ахти… — Парень взмахнул рукой: — Есть среди нас суки, но не все же мы сволочи! Уж вас-то, во всяком случае, не выдадим! До сих пор помним ваши слова насчет московского ОМОНа. Мы этого не знали. Мужики молодцы, что этому депутату на помощь не кинулись… Выясним насчет иномарки. Я вам позвоню.

— Лучше поднимитесь ко мне. Поговорим…

В лифте Николай задумчиво спросил:

— Марина, как тебе мысль пришла в церковь меня увести? Мне так легко сейчас и ничего не страшно.

Она дотронулась до его рукава:

— Колюнь, а кто еще мог тебе грехи отпустить так, чтобы ты почувствовал? Помнишь, ты в детстве посмеялся, что я с бабушкой тайком в церковь ходила. Я с той поры запомнила, как мне хорошо было. В человеке должна быть вера. Вот скажи честно и без обиды, ты в Аллаха верил?

Он покачал головой и чуть улыбнулся:

— Притворялся. Я вообще ни в кого не верил. Я верил лишь в себя. Мне батюшка сказал, что гордыня привела к тому, что со мной сейчас происходит. Я должен смириться и принять свой крест. Скажи, ты меня сможешь похоронить? Не хочу, чтобы в безымянной могиле. Дома хочу лежать. Если уж не с мамой рядом, Витюха не разрешит, то где-то там…

Николай говорил о смерти спокойно, словно это и не касалось его. Марина поглядела в серые глаза и кивнула:

— Похороню. Сделаю все, чтобы ты с тетей Марусей лежал. Хочешь, я поговорю завтра с генералом и попрошу оставить тебя у меня до самого суда?

Он отказался:

— Не надо. Мне надо побыть одному. Ты приезжай и помни о телеграмме.

Николай ушел утром, подсказав Степановой и мужикам, как избавиться от иномарки. Его способ был настолько интересен, что они решили использовать его чуть позже. Он попросил женщину не провожать его. Марина набила сумку продуктами и позвонила генералу, попросив, чтобы у Горева ничего из съестного не изымали. Бредин с первого дня знал, что Ахмад живет у Степановой. Генерал понимал, что говорить с женщиной бесполезно и просто ждал. Он увидел стоящего у ворот Горева издали. Поздоровался, ни о чем не спросив и зашагал к калитке. Через пятнадцать минут Николай вновь находился в камере. Он отнесся к этому абсолютно спокойно, лишь оглянулся на заскрежетавший за спиной замок и все…

Первое закрытое слушание состоялось в конце мая. В первом ряду Горев увидел Марину и чуть улыбнулся. Накануне она снова пыталась уговорить его взять адвоката и позволить ей помочь ему. Он мягко, но решительно отказался. Степанова вышла из камеры со слезами. Женщина сидела в черном платке и очках и все заседание он чувствовал на себе ее горестный взгляд.

В Нижнем Новгороде один инициативный деятель собирал подписи против войны в Чечне. Люди охотно подписывались, поддавшись на широко развернутую пропаганду, где армию объявили деморализованной, не готовой к дальнейшим боям и уставшей от войны. Это была новая пощечина боевым офицерам.

Разговаривая с военными на эту тему, Марина слышала скрип зубов и искреннее недоумение. Люди в Ставрополье и Краснодаре на себе испытали, что такое криминальная Чечня и не желели вывода войск из Ичкерии. А депутаты вовсю старались закончить боевые действия, обрекая людей, ждавших защиты от государства на новые мучения.

В конце мая в Чечню летал сам Президент, «купившийся» на собранные подписи. Он подписал новое соглашение о прекращении боевых действий с сепаратистами и во всеуслышание объявил войну законченной. Но бои продолжались. Тихие, незаметные. У армии были связаны руки и она не могла проводить широкомасштабные действия против не сложивших оружие бандформирований. А те окончательно распоясались и перешли на партизанские методы войны. Убивали из-за угла, ставили мины и фугасы, захватывали в плен солдат и командиров, а затем обезображенные тела находили в самых разных местах.

Марина плакала ночами и подолгу не могла заснуть после получаемых сведений. Ее друзья рисковали жизнями, а она ничего не могла сделать с этим. Но еще больше она переживала из-за Николая Горева. Каждый прошедший день приближал ее вновь обретенного друга к приговору…