Александр Тамоников: Волынская мадонна

Шелест на корточках сидел в яме и покрикивал на радиста, который уже порядком утомился. Прибежал Бабушкин, доложил, что есть потери, но его сотрудники с боем пробиваются дальше. Скатился в яму старший лейтенант Заречный, орал, прочищая ухо, что боевики разбились на отдельные группы, отступают к югу. От проводника Мищенко больше никакого толку. Солдаты засунули старика в расщелину, лежит там, трясется.

– Товарищ майор, это вас! – Контуженый радист орал так, словно их разделяли горы и долины. – Снова капитан Павловский.

Можно подумать, это мог быть кто-то другой.

– Товарищ майор, у нас потери! – пробивался сквозь частокол помех голос Павловского. – Но мы дожмем эту банду, выдавим ее к оврагу. Товарищ майор, тут такое дело. Мой наблюдатель засек перемещение. В юго-западном направлении уходит группа боевиков, человек десять-двенадцать. Там много препятствий, им приходится обходить их, но они уходят. Основные силы прикрывают отход, забрасывают нас гранатами. У меня нет людей, некого отправить за ними. Думаю, это Горбацевич! В данную минуту они за Ведьминым Клыком, движутся к бору. Принимайте меры, товарищ майор.

– Понял тебя, Павловский!

Дикий страх вцепился в позвоночник. Уйдет же эта нелюдь!

Шелест выбрался из ямы, перекатился через простреливаемый участок, стал карабкаться на скалу. Он цеплялся за выступы в камне, подтягивался, чуть не сорвался, ухватился за ветку кустарника, выбрался наверх.

Вся округа плавала в дыму. Трещали разрозненные выстрелы. Каменные лабиринты, чахлая флора. На юго-западе было сравнительно спокойно, но и там клубился дым. В нем вырисовывалась причудливая скала, похожая на пасть беззубой старухи.

А ведь прав был Павловский! Какие-то смутные фигуры карабкались на камни, удалялись. Петляла человеческая змейка. Люди сбивались в кучу, потом растягивались. Наверное, к бору, синеющему вдалеке, вела извилистая тропа. Можно попытаться догнать бандеровцев. Надо обогнуть зубчатую гряду, в окрестностях которой пока еще царила тишина.

Станислав скатился со скалы, прыгнул в яму, тут же высунулся из нее и обнаружил несколько красноармейских задниц, торчащих из расщелин. Бойцы вели огонь, выискивали в дыму мишени. Неподалеку возились с раненым двое сотрудников Кисляра в грязном обмундировании. Леся хлопала глазами. И откуда вдруг в них появилась такая щенячья преданность?

– Эй, все сюда! – заорал майор. – Все за мной, сколько вас есть! Заречный, командуйте тут! – рявкнул он, приметив фигуру офицера, мелькнувшую за камнями. – Мы за Горбацевичем. Я забираю людей!

Майор даже не видел, сколько человек бежит за ним, кто такие. У него не было времени на то, чтобы собрать сильный боеспособный отряд. Он пробирался через валуны, спотыкался, ранил ноги об острые осколки камней. Саднило распоротое плечо.

Леся была рядом. Стас машинально приглядывал за ней.

Он спешил, старался не думать о засаде. Нельзя ему сегодня умирать, не будет этого!

Вереница людей петляла среди каменных нагромождений, пропадала в дыму. Звуки боя оставались в стороне.

Бандеровцы прикрывали свое уходящее начальство только с юга. С данной стороны делать это оказалось некому.

Шелест споткнулся, его обогнали сотрудники Кисляра.

Гальперин схватил Стаса за больное плечо и заявил:

– Поднимайся, командир, не время разлеживаться.

Они целую вечность выбирались из этого массива, выбежали на опушку соснового бора и в изнеможении попадали в траву. Пара минут на то, чтобы отдышаться.

Майор приподнялся и огляделся, оценивая обстановку. Гальперин, пропотевший насквозь, еще не отдышался, а уже засовывал в рот мятую папироску. Леся сидела на корточках в расстегнутом пальто, воевала с заклинившим затвором «МП-40». Из кармана торчали запасные магазины.

Он не стал отбирать у женщины оружие. Она прекрасно знала, как им пользоваться. Еще и жизнь ему спасла. Он гнал от себя эту мысль, злился, но она возвращалась и больно жалила.

Вместе с ними к лесу вышли шестеро красноармейцев и два оперативника Кисляра – отнюдь не юноши, хотя и не старые, крепко сбитые мужики с суровыми лицами.

На опушке возился жилистый красноармеец с выскобленным черепом. Он потерял пилотку. Солнечные зайчики плясали на вспотевшей макушке. Вместо того чтобы набираться сил, как все остальные, дядька лазил по опушке, осматривал деревья, несколько раз садился на корточки и ковырял землю.

– Мы на верном пути, товарищ майор, – сообщил он грудным басом, оторвавшись от своего занятия. – Здесь они прошли. Никого не оставили, всей толпой рванули в лес. С десяток их примерно. Топали как слоны, спешили.