Петр Катериничев - Банкир

Не убирая приятной улыбки, халдей произнес:

— Сделаем. Что-нибудь для аппетита? Коньяк? Водка? Мускат?

— Коньяк не на товарном дворе разливали? — поинтересовался я с невинным видом.

— Ну что вы… — Проводник сделал на миг обиженною лицо. — У нас ведь даже депутаты ездят… Армянский, ереванского розлива.

— Тогда — ой…

— Не понял?

— Бутылочку присовокупите…

— А мне, — вмешалась Лена, — мускат и… Груши у вас есть?

— Груш нет. Не сезон.

— А на что сезон? Проводник пожал плечами:

— Бананы.

— На них теперь — всегда сезон, — вздохнула девушка. — Давайте бананы. — Она махнула рукой так, словно ей предложили под мускат горькую редьку.

— Что под коньяк, кроме колбаски? Есть копченый палтус, ветчинка свежайшая, своя, балычок…

— Давайте на ваше усмотрение.

— Э-э-э… — замялся проводник. — На какой класс, так сказать, рассчитываете?

— На высший, — вмешался я. Добавил:

— Решите сами. Люди мы не богатые, но состоятельные, — и улыбнулся этому Сусанину в стиле «чи-и-и-из», это когда глаза — холодны, изучающи и равнодушны.

— Сделаем, — посерьезнел халдей. Но удалился, внутренне сияя. Одно он точно перерешил: то, что главный здесь все-таки я. А впрочем…

— Обдерет, несмотря на твой жизнеутверждающий оскал, — прокомментировала Лена.

— Работа у него такая, — пожимаю плечами.

— Ты даже не соизволил поинтересоваться, сколько у меня бабок, кавалер, понимаешь.

— Интересуюсь: сколько?

— Два «лимона». И — заначка, как у всякой порядочной девушки.

— Велика заначка?

— Пять сотен.

— «Зеленью»?

— Естественно.

— Доедем, как цари египетские!

— Не выражайся!

— Не буду. Может, цыган закажем?

— Лучше сигарет. У меня — все.

— Милая барышня, для вас — хоть луну с неба.

— Вот луну как раз и не надо. Помнишь, у Чехова? Что важнее, луна или солнце?..

— Луна! Солнце светит днем, когда и так светло, а луна — ночью.

— Сережа… Я все же никак не могу понять, кто же ты такой… Умный, образованный, храбрый…

— Милая барышня, вы преувеличиваете мои достоинства.

— Вряд ли. Слушай, а как все-таки твоя фамилия?

— Дорохов. Я разве раньше не сказал?

— Смолчал. Скрыл. Значит, Дор — это от Дорохов.

— Ага.

— Дорохов…

После легкого предупредительного стука дверь приотворилась, появился проводник. Принес коньяк, бокалы, нарезанные «до слезы» палтус и балык, сырокопченую… Яства были щедро обложены свежей зеленью.

— Богато, — прокомментировал я.

— Да вы прямо маг! — не удержалась от радостного восклицания Лена.

Мужчина загадочно улыбнулся, с заговорщицким видом извлек из-под салфетки… грушу. Крупную, желтую, налитую соком.

— Вот это да!

— Не буду вам мешать. Да… Я тут картошечку варю, для себя, вы не против, горяченькой?..

— Еще как не против!

— Значит, через полчасика.

— Деликатный он наш — чем это мы можем заняться на полчасика, кроме как коньяк разлить… — хмыкнула девушка, когда гарсон удалился.

— Ну почему же… Можем еще и выпить.

— Тогда — разливай!

Я расплескал коньяк, выпили. Тепло разлилось как-то сразу, стало легко…

Закурили две крайние сигареты.

— Знаешь, Дорохов… Такое впечатление, что все, что было ночью, — будто не было… Или было, но не с нами… Но ведь оно было?! А мы болтаем так, словно люди не убивали друг друга…

— Понимаешь…

— Понимаю. Я все понимаю. Но… Знать, понимать — это одно… То есть когда по телевизору или по радио… А ощущать на себе… Если честно, то мне было жутко страшно!

— Но ведь все прошло…

— Нет, я чувствую… Ничего еще не прошло. И сейчас — просто «пикник на обочине»… Может быть, совсем ненадолго…

Девушка взяла бутылку, налила себе еще, выпила.

— И сейчас страшно. Дорохов, как мы во все это попали?.. Ведь не могли же те отморозки… Значит… Дорохов, ответь, наконец, чем ты занимаешься? Кто ты такой?!

— Чем занимаюсь — это проще… Деньгами. Или — очень большими деньгами.

Любимый спорт на пространствах СНГ. Если честно — любимый спорт на пространствах мира. Люди как-то незаметно для себя втянулись в добывание денег, и все остальные игры — просто производные от первой. Хотя… В любой профессии есть «свободные художники». То есть они занимаются тем, что больше всего им нравится, они превратили хобби в профессию, и деньги для них — не смысл, а производная от любимых занятий.

— Хобби… Знаешь, у кого самое хмыревое хобби?

— У кого?

— У телеведущих. Особенно политических шоуменов: это когда сидят несколько сытых или очень сытых и рассуждают о проблемах голодных… Ну а твое, как выяснилось, не самое безопасное…