Петр Катериничев - Банкир

— Зачем? Экспромт всегда убедительнее.

— Лена… Ведь гаишники — хорошие психологи. Они с людьми работают.

— Но и у них — стереотип. А я его собираюсь избежать. Okey?

— Well…

Мы меняемся местами. Еще я не поленился вычистить номера, протер стекло.

Лена умылась снежком, подкрасила ресницы, навела губы:

— Ну как?

— Отпад.

— А еще?

— Улет! Фанера! Багдад! Беда! Короче — голяк, в натуре!

— Ну, последнее — не отсюда, а вообще — владеешь. Двинули?

— Двинули.

В отличие от меня, девушка ведет машину аккуратно. Словно гладью вышивает.

Пост ГАИ нарисовался километров через пять. «Погрузись в сумеречное состояние…» А это и несложно — когда вся страна в сумеречном состоянии, и уже не первый год. И даже не второй. И не просто вплавь, а еще и втемную, на ощупь.

Вот и посты ГАИ, какие раньше представляли собой стекляшки «на семи ветрах», и самым грозным и разрушительным оружием постового были полосатая палка и «дырокол», теперь Превращены в «неприступные крепости». По бокам дороги — бетонные блоки, за которыми легко могут укрыться автоматчики; узенький проезд «в одну машину» перегорожен стальным шлагбаумом. И гаишники — в «броне», с «АК-74У»…

Метров за сто от поста все машины плетутся черепашьим шагом. Ветошью-то я прикинулся, а сердечко бьется часто, как рыбка: мне просто необходимо добраться до столицы без инфаркта, паралича и лишних приключений! Чтобы — порешать вопросы. Или порешить. Это уж кому как глянется. И уверенности в том, что мои противники не имеют влияния в краснореченском УВД и его подразделениях, у меня никакой… А стоит служивым произвести даже поверхностный «шмон» и обнаружить стволы, как мы загремим сразу на тридцать суток, до выяснения…

Помимо прочего… Вернее даже — главное: девчонка оказалась втянута, как сейчас говорят, в «чужие базары», и ее устранят просто потому, что так принято: меньше людей — меньше проблем… И пока я сам не разберусь, что же все-таки происходит и как я с кипрских пляжей очутился в хибаре Михеича, полного покоя и отсутствия сердцебиения ждать не приходится… Здесь в моей памяти — полный провал. Прав Михеич: меня пичкали наркотой под завязку и от души! Что называется — под крышечку!

Впрочем… Впрочем, и мои более дальние воспоминания особой ясности пока не добавляют…

Нас все-таки стопорнули. Гаишник махнул-таки палкой, но как-то неуверенно, лениво… Видно, стоять скучно…

Младший летеха подошел, козырнул…

— Здравствуйте! — Глаза Лены лучились энергией и радостью, лейтенант невольно улыбнулся в ответ:

— Что-то у вас настроение не по погоде…

— Да если ждать погоды улыбаться, не заметишь, как станешь старой скрюченной брюзгой!

— Ну вам-то, девушка, это не грозит…

— Это грозит всем. Я как раз хотела спросить — как проехать в аэропорт, но чтобы по пути можно было немного марафет навести…

— Вам-то это зачем?

— В аэропорт?

— Нет, второе. По-моему, совершенно не требуется.

— Еще как требуется… Президент фирмы приезжает. С проверкой.

— А-а-а… — как-то разочарованно протянул летеха, окинув девушку совсем другим взглядом… Эскортная телка… А — хороша…

— …А она — такая сука… — скороговоркой продолжала Лена, словно не заметив перемену в лице мужчины.

— Кто? — не сразу понял гаишник.

— Да президент наша, Галина, блин, Петровна… Если какая-то недоработка — с кашей съест. А тоже — коза! Позвонила вчера в пол-одиннадцатого вечера, вынь ей и положь встречу! Всю ночь пришлось гнать, это по такой-то погоде! Шофер, Серега, спекся совсем за ночь от такой ездки! — Лена кивнула на меня, вроде как кемарившего на заднем сиденье.

Лейтенант, который, видать, терпел по жизни от начальственных теток — может, от жены, может, от тещи, а может, и от обеих сразу, сочувственно вздохнул…

— Вот и скажи: должна я этой стерве хоть какую-то шпильку вставить? Хотя бы выглядеть лучше ее, а!

— Это да… — совсем дружелюбно улыбнулся лейтенант. И обращение на «ты» его порадовало… — А во сколько встреча?

— От двенадцати до часу…

— Это каким же рейсом?

— А фиг его знает! Вчера у нас такой сумбурешник начался в пансионате — все сегодня пересыпом не страдают, как взялись с вечера марафет наводить, так посейчас, наверное, и наводят… Я запомнила только, что в первом часу нужно быть на месте, сиять, как плошка, и есть начальство глазами! Ничего, я ее «порадую»… Эта бикса раскормленная все в сорок восьмой размер пытается влезть… Как меня в мини увидит — так весь день зеленая от злости ходит…