Петр Катериничев - Банкир

Прошел год. Завод тужится, как дизель, шестеренки крутятся, колеса вертятся, машины одна за другой скатываются с конвейера на поля и фермы страны, а также братских стран народной демократии и на совсем уж засушливые поля освободившихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. Директор на даче стоит над кроваткой внука, делает ему гули-гули и отчетливо понимает, что теперь есть кому продолжить династию колесостроителей! Заключительный кадр: директор с парторгом сидят у костра, пекут картошку и поют песни гражданской войны. В их памяти: крутятся колеса тачанок, потом — колеса поездов («Наш паровоз вперед лети»), потом — колеса первых тракторов, потом — танков, потом — тягача, тащащего на космодром ракету с Гагариным. Заключительный кадр: Гагарин отмахивает рукой, говорит: «Поехали», ракета — в космос, крутятся шестеренки заводов, на нивах, у станков и кульманов трудятся счастливые советские люди.

Заключительные аккорды песни, которая являлась лейтмотивом всего сериала.

Конец. Ну как?

— Дорохов!.. Да ты этим деньги можешь зарабатывать!

— Мне чужого не надо. Своего хватит.

— Слушай… А ведь сейчас — год Быка… Может, нас ждет новый виток и новый расцвет культуры?

— Обязательно. А потом — ее застой.

— Нет, я серьезно…

— Да и я не шучу!

— Веришь в астрологию?

— Верю я в Бога. А астрология… Лен, на тебя влияет погода?

— Еще как! Когда солнышко — радостно, когда слякоть — пакостно…

— Стихами заговорила…

— С кем поведешься…

— Так вот: если на нас всех влияет атмосферное давление, дождик или снег, то представь, как влияют огромные сгустки массы и энергии — планеты, звезды, солнце…

— Согласна. Дорохов, мы отвлеклись… Как все-таки ты прямо из трудного босоногого детства попал в диверсанты?

— Сначала я попал в будущие экономисты.

— Круты повороты карьеры!

— Еще бы! Отец настоял, чтобы я поступил на экономический…

— Тебя интересовали финансы?

— Как бананы — бурого медведя! Папа считал, что за фундаментальной экономикой — будущее и знать, как составляются финансовые бумаги, никогда не вредно.

— Теперь выходит — правильно считал.

— Выходит — правильно. Но тогда тоска брала просто. Тем более — я еще в школе переучился… А в наше время — как в пушкинское — буйство было в моде. Я стал один из первых буянов, и к окончанию второго семестра… Как раз тогда исполнилось восемнадцать, и отец сам предложил армию…

— Нет, вы тогда были точно романтики… Сейчас в армию никого дубиной не загонишь!

— Тогда армия была другая. В особом фаворе были десантники. Туда я и устремился, и был уверен — попаду. Написал в личном деле, что у меня первый разряд по плаванию и боксу. Да и комсомольцы характеристику выдали мне вполне пристойную: шалопайство в студенческой среде было самым простительным грехом, а пьянство — как любимым развлечением руководителей всех рангов, так и любимым средством «порешать вопросы». В военкомате подумали внимательно и определили в ВМФ. На три годика.

— На корабль?

— Под Москву. Видно, папа все же постарался по наущению мамы. Вроде и за забором, и под боком. К тому же-я владел английским. И попал туда одним из немногих «малолеток» среди «вундеров».

— «Вундеры»?

— Это те, кто влетели в солдаты или матросы после институтов или универов, где не было военной кафедры. Год просидел на точке…

— Ракеты, что ли?

— Стратегическая радиоразведка. Потом… Потом — пошли в морской поход…

— По Подмосковью?

— По Средиземноморью. Большой десантный корабль, мы обеспечивали вроде как связь…

— Почему — вроде как?..

— Потому что — это я потом просчитал — под днищем этой «дуры», за шумом ее винтов, тихонечко так пилила к берегам дружественной нам Африки подлодка…

— Атомная?

— Думаю, дизельная. Что там транспортировали — не знаю, но вполне возможно, что и диверсантов.

— Морских?

— Или наземных… Вместе с оружием. Интересы державы были многообразны…

— Но ведь на это столько денег шло…

— Знаешь, милая барышня… Лучше расплачиваться деньгами, чем жизнями.

Мировая держава может чувствовать себя спокойно, если строит геополитику — то есть заботится о балансе интересов по всему миру…

— Это — империализм.

— Кто бы спорил.

— Сначала — свои интересы поддержать, потом — у чужих кусок оттяпать…

— Это и есть политика — другого пути нет. Иначе придется расплачиваться уже не деньгами, а кровью. Собственной кровью, на своей территории…