Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга

— Хорошая страна Греция, — сказал капитан службы БТ. Подмигнул операм и вышел из тесного кабинета уголовного розыска.

После совещания у губернатора к оперативно-розыскным мероприятиям подключили группу сотрудников РУБОП. Вопрос был щекотливый. Требовалось задействовать людей, не раскрывая существа операции. Майор Рощин лично провел инструктаж соседей с Чайковского, где расположился питерский РУБОП. Сорок два опытных оперативника внимательно слушали комитетского майора. Всем им было ясно, что сосед темнит, недоговаривает… Было ясно, что происходит вообще нечто экстраординарное, раз чекистам потребовалась помощь. Офицеры РУБОП были все мужики тертые, стреляные. Многие из них связали появление Рощина со вчерашним агалатовским взрывом раньше, чем замначальника следственной службы упомянул о нем. Связали, кстати, и с розыском армейского дезертира… Все профессионально оценили усталый, нездоровый вид Рощина. Неслабый, видно, у соседей шухер идет.

— Таким образом, — завершил Рощин, — мы можем предполагать наличие сообщников у погибшего Козлова. Проверка требует высокого такта. Ну, не мне вас учить. Я просто напоминаю, что неловкие действия могут привести к непоправимым последствиям. Напоминаю, что предполагаемый сообщник может быть вооружен, напуган, насторожен. Вопросы ко мне?

Сергей Владимирович обвел взглядом офицеров. Вопросы у них разумеется, были. Но никто ничего не спросил. «Молодцы», — подумал Рощин…

— Ну, тогда с Богом! Сейчас каждый из вас получит фотографии, сделанные в Агалатово, и установочные данные. Связь со мной в любое время по этим телефонам… они помечены на фото. А для координации действий с вашей стороны назначен Александр Андреевич Тоболов. Мы с ним давно знакомы…

Рощин нашел глазами Сашку Тоболова. Он был единственный из офицеров РУБОП, введенный в курс дела полностью. Почти полностью. С капитаном майор Рощин познакомился чуть больше года назад. Они вместе работали по одному громкому делу. Тогда тоже все началось со взрыва.

Тоболова для координации действий Рощин выбрал сам. Рубоповское начальство удивилось, но возражений не последовало. Хотя были люди и посолидней… А что Тоболов? Всего лишь капитан. Сыскарь, конечно, толковый. Но — азартен и независим уж больно. Ладно, раз Комитет просит…

Тоболов и Рощин улыбнулись друг другу. Нельзя сказать, что улыбка была очень веселой.

В 19:26 в аэропорту Пулково приземлился вне расписания ТУ-154. Из салона спустились двадцать четыре человека и три собаки. Прямо к трапу самолета мгновенно подъехали три микроавтобуса «тойота». Вещей у пассажиров было немного: дорожные сумки или дипломаты. Люди и собаки быстро разместились в автобусах, и машины понеслись по бетону летного поля. На передней включили мигалку.

До взрыва осталось четыре с половиной часа.

— Зачем ты это сделал? — спросил Птица сквозь зубы.

— А на хуя нам свидетелей оставлять? — возбужденно ответил Прапор. Не объяснять же слесарюге, как это здорово: раз провел ножом по горлу — и забулькало, потекло горячее… Фонтаном ударило! Тут главное самому не перепачкаться.

— Ты… — Леха ударил кулаком по рулю. — Он даже не видел твоего лица. Какой он свидетель? Чего? Бороды твоей дешевой?

— Да ладно, Леха, брось ты… Ты ж тоже второго отоварил по тыкве.

Птице хотелось завыть. Он гнал машину в Питер. В багажнике лежали три грязно-белых мешка с восьмидесятые килограммами тротила. Хиросима! А рядом сидел убийца. Все произошло так быстро, что ничего не успел понять…

— Эй, хозяева, — сказал сторож в проем двери. — Устав КАС нарушаем.

От него пахло водкой и чесноком.

— Никого, — удовлетворенно сказал он, переступая порог. Луч фонаря упал на верстак с пустой бутылкой. — Ну, так и есть… нажрутся — и все по херу. Штатские, бля… Дисциплинка хромает. А?

Следом протиснулся второй. Луч фонаря начал перемещаться вдоль стены, остановился на мешках.

— Извини, отец, — сказал Птица и опустил кулак на затылок подполковника. Или майора. Делать этого не хотелось, но… Извини, отец. Он подхватил падающее тело под мышки. И сразу же в темноте страшно забулькало и захрипело. Ошеломленный, Птица выпустил тело из рук… Фонарь выпал, осветил пол, большое темное пятно и остро пахнущую кровью струю. Что это?

На самом деле он уже знал — ЧТО ЭТО. Уже догадался, уже понял. Но эта догадка жила в нем отстраненно, потому что ЭТОГО не должно было произойти…