Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга

Все утро она чувствовала странное беспокойство. Пыталась отвлечься, заняться по-хозяйству. Ничего не получалось. Она включила ящик, пощелкала каналами и через пять минут выключила. Везде гнали либо сериалы, либо вчерашние экономические и криминальные страшилки. Положительным было только одно — заметно меньше стало рекламы. Кризис.

Запиликал телефон. Она вышла в прихожую, сняла трубку:

— Алло!

Рядом с телефоном свисал с вешалки Лешкин шарф. Она прижалась к нему щекой. Жесткие ворсинки кололись. Как Леха, когда небритый… небритая Птица. Смешно…

— Наташа? — спросил из трубки незнакомый голос.

— Да, слушаю.

— Наташа, я вам по поручению Алексея звоню. У нее мгновенно пересохло во рту, ворсинки впились в щеку хищными когтями. Вот оно — предчувствие!

— Вы меня слушаете? — спросил голос из страшного далека.

— Да, — прошептала она. — Что случилось? Случилось… случилось… СЛУЧИЛОСЬ!

— Меня зовут Геннадий. Возможно, Алексей вам рассказывал. Мы вместе когда-то…

— Я поняла. Вы вместе… сидели. Что с Лешкой?

— Все в порядке. Вы не волнуйтесь. Но нам нужно принять некоторые предварительные меры…

— Господи, да что с ним? — Наталья почти кричала.

— Наташа, я сейчас к вам поднимусь. Я внизу, у подъезда… Вы мне доверяете?

Она колебалась. Даже на расстоянии Финт ощутил, что она колеблется. Необходимо чуть-чуть дожать бабенку:

— Я пришел по просьбе Алексея. Мы друзья, и он просил помочь.

— Я… сейчас позвоню Лешке.

— Бесполезно, — быстро сказал Генка. — На работе его нет.

— А где он?

Невидимый Генка вздохнул и произнес:

— Я иду к вам, я уже поднимаюсь по лестнице. В трубке раздались гудки. Наталья медленно опустила ее на аппарат и уткнулась лицом в колючий Птицын шарф.

Через двадцать секунд прямо над головой мелодично запел гонг. Она вздрогнула и продолжала стоять неподвижно. Тишина… секунда… две… три… Гонг зазвучал снова.

Дуче появился с опозданием почти на двадцать минут. Леха уже надеялся, что он не приедет. Слабенькая была надежда, но все же была. В 10:50 ее не стало: на улице напротив мастерской остановился «форд-скорпио». В грязноватое окно Леха видел, как вылез из машины Семен Ефимыч. Он остановился, закуривая, потом нырнул обратно и нажал на клаксон.

«Ничего, Сема, подождешь… Я тебя ждал. Я тебе ничего не должен… свое отработал. Подождешь!»

Дуче дважды прошелся за окном туда-сюда. Покуривал, поглядывал по сторонам. Да, пацан все-таки Птица. Характер показывает. И не знает, кто настоящий хозяин положения. И у кого козыри покруче… Можно было бы и подождать его, потешить… Да времени нет. Хер с тобой, извинюсь. А потом… потом сам все поймешь.

Дуче отшвырнул окурок и вошел в мастерскую. После яркого солнечного света показалось темновато. Висела на подъемнике потрепанная «бээмвуха», густо пахло бензином и маслом. Птица в комбезе синего цвета разбирал какой-то агрегат на верстаке. Стараясь не испачкаться, не зацепиться за стеллажи с металлическим хламом, Дуче подошел сзади. Кашлянул, и Леха обернулся.

— Здорово, Птица. — сказал Семен дружелюбно. — Извини, брат, опоздал.

Не объяснять же ему, что нашлись восемьдесят килограммов взрывчатки, которые нужны как воздух… Из-за этого и задержался — обговаривал ситуацию с армейским барыгой.

— Здорово, — ответил Лешка и не заметил протянутой руки. — Что надо? Тачка барахлит? Поможем.

— Не… тачка в порядке. Нужно поговорить.

— Ну, слушаю.

— Давай выйдем на воздух. Тяжело мне, старику, тут… Дышать нечем… душит. Астма…

Птица молча вытер руки ветошью и пошел первым. На улице он вытащил из кармана сигареты, закурил.

— Ну, что?

— Пойдем, Леха, в тачке потолкуем. Мне и стоять тяжело.

На заднем сиденье «форда» сидел какой-то мужик. Он показался смутно знакомым. Птица сел впереди. Мужик пробормотал какое-то приветствие. Птица буркнул:

— Здорово.

— Здорово-здорово, — нервно отозвался мужик с заднего сиденья.

И снова показалось — голос знакомый. Слева шлепнулся в водительское кресло хозяин. Помолчали.

— Дело есть, Леха, — сказал Семен.

— Я уже говорил тебе, Сема, твои дела — это твои дела.

— Нет, Леша, дело у нас общее. Ты в нем уже по уши.

— На понт не бери, Сема, не надо.

— Какие понты, брат? — голос Дуче звучал дружелюбно. — Ты уже лекцию читал, так сказать, по взрывчатке…

— И что? — Птица стряхнул пепел под ноги, на коврик. Семен поморщился.

— А ничего… херня пустая. Потом ты, братуха, и на практике показывал Витьке, как бомбу делают. С часовым механизмом, с детонатором. А вот это уже не херня, так?