Андрей Константинов - Ультиматум губернатору Петербурга

До дома оставалось меньше ста метров. Птица увидел мелькнувшую на светло-оранжевой шторе тень. Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет? Я, мышка-норушка. Я, лягушка-квак… Стоп! Птица замер. Дверь дома отворилась. Если бы он был ближе метров на двадцать, то не увидел бы ничего. Отсюда, с высотки, он еще мог видеть дом и крыльцо… дверь отворилась и на крыльцо вышел Ванька. Сейчас он был без бороды, но Птица узнал его сразу.

Ванька оттянул вниз спортивные штаны, выпростал хозяйство. В полной тишине Птица услышал звук льющейся мочи. Облегчался Прапор долго. Невероятно долго. Фантастически долго. Он стоял на ярко освещенном крыльце боком к Птице и был отличной мишенью. Длинный, с хорошим чоком [15], ствол МЦ-21-12 с такой дистанции уже позволял… Обстоятельства не позволяли.

Ванька заправил хозяйство в штаны. Не спеша присел на перила крыльца и достал из нагрудного кармана спортивной куртки сигареты. Он беспечно болтал ногами в синих домашних тапочках. Щелкнул зажигалкой… Что все это значит? Кто-кто в теремочке… Это значит, что бойцов «Града» в доме нет. Вот это номер! А где же они? Птица стал внимательно изучать местность. Каждый куст, каждый камень, глубокую тень от забора. Он понимал, что обнаружить замаскировавшихся спецов по антитеррору скорее всего не сможет, но продолжал привычно осматривать ландшафт. Глаза сами выхватывали места, где наиболее удобно было бы разместить бойцов. Конечно, он никого не увидел. Более того, он почувствовал, что никакой засады нет. Странно.

Ладно, проверим… Птица привычно сдернул ружье с плеча. Вскинул, припал щекой к полированному выступу приклада. «Ну, давай, — шепнул он невидимому снайперу. — Давай, я готов». Тишина. Маленький Ванька Колесник на конце длинного ствола с вентилируемой планкой отщелкнул окурок в сторону, спрыгнул с перил и потянулся.

«Давай, — снова шепнул Птица снайперу. — Что ты медлишь, брат?» Ванька взялся за ручку двери… Тишина. Птица опустил ружье. Ты медлишь потому, что тебя здесь нет! Иначе ты не позволил бы мне даже прицелиться… Отчетливо стукнула дверь, лязгнула задвижка.

Птица подобрал с земли лопатку и пошел вниз по склону. Он стал холоден и спокоен. «Града» здесь нет, но где-то должны быть сторожа. Не может быть, чтобы эти хоромы не охранялись. Ништо, мужчинки, разберемся… Птица стремительно пересекал открытые участки, замирал в глубокой тени валунов, прислушивался. Слабо мерцала над головой декорация Млечного пути. Ну, кто в теремочке живет? Ваня — убийца да Сеня — убийца. Я уже иду, ребятки, встречайте. Тебе, Ванек, я несу в подарочек лопатку… И тебе, Сеня, будет подарок.

И всем по порядку давал шоколадку. И ставил, и ставил градусники.

Птица быстро скользил вдоль забора, заглядывал в редкие щели. Заборчик сработан аккуратно, доска к доске. Поверху колючка… ну, ребята, это для школяров. Лучше бы вы собачку завели… с западной и северной стороны дома окна не светились. Здесь! Птица переложил китайский револьверчик в наружный карман, забросил ружье за спину. Лопатка перелетела через забор и с легким шорохом воткнулась в землю. Через секунду над колючкой взлетело сильное тренированное тело. Птица приземлился на согнутые в коленях ноги. В бок ударила чудовищная боль… Он присел, намертво стиснул зубы, чтобы не закричать. Хорошо, ребята, что вы собачку не завели. Он сидел, выжидая, пока разойдутся темные круги перед глазами. Остро ощущал свою беспомощность. Если бы сейчас из-за угла дома появился человек с оружием или собака… Ладно, все хорошо. Все будет хорошо, Натаха, я уже здесь. Я пришел. Потерпи еще чуть-чуть.

Он выдернул лопатку из сухой земли, вытащил из-за спины ружье. Зрение потихоньку восстанавливалось. Еще плыли перед глазами маленькие черные точки, но он уже отчетливо различал кирпичную кладку дома, поленницу дров под навесом, тень от крыльца. Почти порядок… Еще минуту он сидел возле штабеля досок, собирался.

Вставайте, граф, пела Наталья, рассвет уже полощется… Еще чуть-чуть. Я должен собраться. В доме возможности переждать круги перед зыркалами не будет. Не дадут. «Зиг-Зауэр» хорошая машина. Калибр семь-шестьдесят пять, но этого хватит.

Вставайте, граф… Вперед. Рассвет уже…

Задержание Ливера было первым успехом в операции «Терминатор». И хотя с самого начала стало ясно, что Лавров — всего лишь мелкая сошка, именно через него появилась возможность обезвредить взрывное устройство в жилом доме на Расстанной. Предотвратить гибель многих десятков людей. Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Так в оперативно-следственной практике бывает довольно часто. Первоначальный сбор информации, выработка версий, опросы свидетелей, огромный труд десятков, иногда сотен людей… и никакого результата. Проверки, запросы, опросы, допросы — и снова безрезультатно. Дело начинает казаться совершенно глухим. Как вдруг… На самом деле, разумеется, не вдруг. Не просто так. Не случайно. А ценой упорного, изматывающего и физически, и морально труда. Какой мерой его мерить? Нет такой меры, не придумали еще.