Андрей Константинов - Сочинитель

После того, как собеседники разъединились, журналист позвонил Кудасову и повторил ему все то же самое, что передал Ващанову — а Никиту Никитича к концу разговора с Обнорским уже вызвали к первому заму. Ващанов действительно поручил Кудасову проверить поступившее от журналиста сообщение — само по себе это еще ни о чем не говорило, если сходняк намечался на вечер, то предупредить его участников об облаве можно было еще раз сто… Не мог же Никита поставить «ноги» за Геннадием Петровичем?

Забавная складывалась утром того дня ситуация — в успех операции по задержанию участников сходки в «Пулковской» не верили ни Обнорский, ни Ващанов, ни Кудасов… И никто из них не мог даже предположить, чем в конечном итоге обернется для Геннадия Петровича придуманный Обнорским «следственный эксперимент»… Дело в том, что они не знали одного очень существенного обстоятельства — в игре участвовал еще один очень серьезный человек — полковник ФСК Солодков.

Анатолий Васильевич Солодков возглавлял одну не очень афишируемую (а точнее — очень не афишируемую) службу в УФСК. Служба эта, кроме прочего-разного, занималась тем, что выявляла предателей в правоохранительных органах и структурах власти. Ващанов попал в поле зрения полковника Солодкова месяцев пять назад — толчком послужила информация, полученная службой от источника в ближайшем окружении первого заместителя начальника РУОПа. Тщательно проведенная проверка первичной информации показала, что у Ващанова время от времени происходят довольно странные и хорошо законспирированные контакты с уголовным авторитетом Говоровым, известным под кличкой Антибиотик. Офицерам, проводившим проверку, вероятность ошибки представлялась даже меньше общедопустимой.

Для дальнейшей разработки объекта, получившего кодовое обозначение «Родственник», в РУОПе был завербован в качестве источника информации один из заместителей начальника управления — человек принципиальный и проверенный, обладавший навыками грамотного сбора фактов, интересных для органов госбезопасности. Дальнейшая работа показала, что Геннадий Ващанов, как минимум, консультирует Антибиотика за материальное вознаграждение, а как максимум… В этот самый «максимум» очень не хотелось верить даже видевшему на своем веку очень много всякого полковнику Солодкову, потому что в «максимуме» Ващанов виделся давним агентом на личном содержании Говорова…

В качестве полученной информации Анатолий Васильевич не сомневался, но — те времена, когда судьбу Ващанова можно было бы решить просто и без особой бумажной волокиты, канули в Лету. Теперь необходимо было «обставляться» достаточной доказательной базой — а на одних только агентурных сообщениях дела, как известно, не «сошьешь». Вернее — сшить-то можно, да только рассыпется оно. Поэтому перед полковником Солодковым стояла проблема «прихвата» Ващанова на «конкретике».

С другой стороны, Анатолий Васильевич прекрасно отдавал себе отчет в том, какой ущерб был бы нанесен всему РУОПу в случае ареста первого заместителя начальника управления и доведения его дела до суда. В этой ситуации в той или иной мере в глазах общественности оказался бы скомпрометированным весь личный состав РУОПа — люди, они ведь как рассуждают: если одного «оборотня» поймали, значит и другие в этой «конторе» — с душком… Подрывать доверие к управлению по борьбе с организованной преступностью Солодкову не хотелось. С другой стороны — разработав Ващанова, «комитетчики» могли бы поторговаться в кое-каких вопросах с РУОПом. Две спецслужбы слишком часто пересекались в некоторых весьма деликатных сферах…

В общем, полковнику Солодкову было над чем поразмышлять. Накануне звонка Обнорского Ващанову «контакт» в РУОПе сообщил, что после банкета по случаю присвоения Геннадию Петровича звания полковника первый заместитель начальника управления в ходе «доверительной беседы» (и будучи сильно пьяным) предлагал «источнику» совместный отдых на Майами, при этом была продемонстрирована крупная сумма в валюте — видимо, для подтверждения платежеспособности…

Утром следующего дня капитан Михеев, отвечавший за контролирование телефонных переговоров и перемещений Родственника, доложил о звонке журналиста Обнорского, в котором тот информировал Ващанова о предстоящем вечернем «сходняке» в «Пулковской».

«Что же ты делаешь, парень, куда ж ты лезешь…» — досадливо подумал Солодков, читая расшифровку.