Андрей Константинов - Сочинитель

Вася очухался минуты через три, а потом долго ходил за Андреем хвостиком и просил «показать ту мульку». Журналист улыбался, виновато пожимал плечами и объяснял, что не понимает, о чем идет речь… С тех пор поединки Обнорскому никто не предлагал — он сам, по какой-то неизвестной Никите схеме, разминался, потом спарринговал немного с Кудасовым. И ни разу шеф 15-го отдела не увидел в его движениях чего-то, что отличало бы Андрея от обычного дзюдоиста, работавшего когда-то на уровне мастера спорта. Увидеть не увидел, а почувствовать смог — по глазам, в которых время от времени прыгали все те же веселые маленькие чертенята. Так что Серегин явно скромничал, называя себя «ленивым барсуком».

В сауне, где кроме Кудасова и Обнорского никого не было, Андрей не стал тянуть кота за хвост и сразу перешел к тому «любопытному», что он приготовил для Никиты.

— Стало быть в то, что ваш Ващанов — валет крапленый, ты по-прежнему не веришь?

Кудасов, расположившийся на верхнем полке, внимательно посмотрел на журналиста:

— У тебя что, новая информация появилась?

Андрей скроил на лице смешную гримасу и покрутил растопыренными пальцами правой руки:

— Информации новой нет, но есть конкретное предложение, чтобы ты сам мог убедиться в том, кто из нас прав — я или ты…

— Какое предложение? — устало спросил Никита Никитич, вытирая пятерней мокрое от пота лицо.

Обнорский ухмыльнулся:

— Скажи, пожалуйста… Вот если в ваше Управление поступает информация о сходняке серьезных «авторитетов» — с участием Антибиотика… Кто-то будет заниматься этим вопросом?

Кудасов пожал плечами:

— Ну, по идее — мы должны проверить, мой отдел… Но, в принципе, могут и другим поручить.

— Ага, — кивнул журналист. — Но все равно — кто-то среагирует… Особенно, если в информации будет сказано, что на сходняк, предположительно, люди с оружием съедутся, да в придачу ко всему там еще может и барыга обнаружится — с мешком на голове и утюгом на жопе… А?

Никита Никитич нахмурился и наклонился к Андрею:

— Ты что, располагаешь такой информацией?

— Располагаю, — спокойно ответил Обнорский. Кудасов некоторое время молча смотрел на Серегина, потом вздохнул, снова вытер ладонью лицо:

— И?…

Андрей развел руками:

— И я предлагаю, как у вас это называется — следственный эксперимент. Завтра утром я сливаю свою информацию господину Ващанову — а ты убеждаешься, что в том месте, которое я назову, не будет ни сходняка, ни барыги… А? Это тебе о чем-то скажет?

— Возможно, и скажет, — после долгой паузы ответил наконец шеф 15-го отдела. — При одном условии — ежели и сходняк, и барыга должны были там быть на самом деле…

— Ты мне не веришь? — удивился Андрей. — А зря… Я ведь тебе не чачу гоню.

Кудасов покачал головой:

— Слушай… Если ты действительно что-то знаешь, скажи мне сейчас. Ты… Ты можешь помешать серьезной работе.

— Помешать? — округлил глаза журналист. — Это как же?

Никита досадливо прикусил губу и опустил голову. Ну, надо же! Очень вовремя, что называется, Андрей свой сюрприз приготовил… Он, конечно, не врет, что-то ему действительно стало известно. Возможно, какой-то сходняк где-то намечается… И что? Криминалу там, как обычно, будет, скорее всего — ноль, а Палыча спугнуть можно… Спугнуть или прихватить? Нет, скорее всего — только спугнуть, тем более что Андрей «уперся рогом» и действительно решил проверку Ващанову устроить. Вот ведь…

Кудасов вздохнул — не мог же он, в самом деле, объяснять Обнорскому, что через три дня должны были начаться плотные «мероприятия» по Антибиотику? Никита искоса посмотрел на Андрея и попытался «пробить» его на «слабо»:

— Знаешь, что… Избитые истины про то, что любой лишний человек в оперативном процессе опасен для дела, я тебе говорить не буду. Мне сдается, что ты просто блефуешь… Не будет никакого барыги с утюгом, и сходняка не будет…

— Правильно, — кивнул Обнорский. — Я тоже так думаю — не будет. А должны были бы быть…

Никита Никитич вдруг завелся от очередной усмешки журналиста — нервы-то у него все-таки не железными были, заведешься тут, если целый день все как сговорились, по психике бьют. Кудасов сжал зубы, стараясь успокоиться, но раздражение унять до конца не смог:

— Чему ты улыбаешься? Это что тебе — игрушки? А ты о человеке подумал — если это правда, что какого-то барыгу где-то держат? Может быть, ему срочная помощь нужна?! А ты тут в «проверочки» поиграть решил! Да если и на самом деле сходняк сорвется после твоего базара с Ващановым — это еще не будет означать, что он сорвался из-за Гены. Понял?! «После» и «потому что» — это разные вещи.