Юлия Латынина - Саранча

И с этими словами, величественно кивнув, доктор Гертцки покинул зал.

— У кого-нибудь есть еще заявления по существу?

Все глаза почему-то обратились на Семку Колуна, сидевшего в самом конце зала, у центрального прохода. Тот усмехнулся и встал. Деревянные скамьи в зале суда слишком близко стояли друг от друга, а по старости кое-где рассохлись и пошли трещинами. В тот момент, когда Семка вставал, правый карман его щегольского пиджака невзначай зацепился за одну из таких деревянных заусениц. Послышался треск рвущейся ткани, карман оборвался, и в проход между скамьями, на обозрение всем присутствующим, шлепнулся дорогой иностранный ствол, который Колунов на всякий случай притащил в кармане.

Все повернули головы и уставились на ствол. Колун неторопливо наклонился, сцапал ствол и сунул его за пазуху.

— Ну что, — проговорил Семен Семеныч, — я свое слово, считайте, уже сказал.

В зале воцарилось мертвое молчание, а потом судья Гланская откашлялась и произнесла:

— Суд удаляется на совещание. Всем просьба покинуть помещение.

Когда Валерий вышел в коридор, тот уже напоминал муравейник. Напротив, привалившись к стене, беседовали двое — доктор Гертцки и Михаил Краснов. Краснов был крупный в городе бизнесмен, у которого еще с сычевско-корзуновских времен осталось пять процентов акций «Зари» и целая куча ее долгов. Краснов ни то, ни другое не продал, а просто ждал, какая из сторон выиграет, чтобы примкнуть к победителям. При виде Валерия Гертцки пошел было прочь, но Нестеренко его опередил, заступив дорогу.

— Привет, док, — сказал Нестеренко, — давно не общались.

— Но я вряд ли могу общаться с вами, — вежливо ответил иностранец.

— Почему?

— Потому что вы убиваете людей, Валерий Игоревич.

Краснов слегка развел руками, как бы извиняясь перед москвичом за наивность своего собеседника, а Валерий разинул рот и так и стоял, пока доктор Гертцки плавно повернулся и исчез за поворотом коридора.

Спустя полчаса всех позвали обратно в зал.

Елена Петровна Гланская, стройная еще дама пятидесяти лет в строгом деловом костюме и блестящей кофточке, поправила взбитые, как безе, волосы, откашлялась и произнесла:

— Временным управляющим завода назначается Алексей Юрьевич Чердынский.

Представитель ФСФО схватился за сотовый телефон, как за коробочку с валидолом. Юристы Колуна обреченно переглянулись. Шавки Молодарчука аж вспискнули. Колун встал, улыбаясь, как будто ничего не произошло.

Валерия Нестеренко арестовали спустя три часа. Он с Санычевым и Викторией Львовной сидели в ресторане «БизнесменЪ», отмечая удачное окончание процесса, когда к ресторану подъехала беленькая гаишная «шестерка». Из «шестерки» высадился толстенький капитан в сопровождении группы автоматчиков и прошел в ресторан.

— Ты Нестеренко? — спросил капитан.

— Ну?

Вместо ответа капитан ударил его кулаком в рот. Валерия отбросило к стене, и тут же двое омоновцев заломили ему руки и принялись чистить им пол. Оставшиеся стражи порядка в том же духе обрабатывали случившихся рядом братков.

После этого Валерия на глазах любопытствующей публики выволокли из здания и усадили в «шестерку». Та взвизгнула и полетела по улицам, вереща мигалкой.

На пустыре за часовым заводом «шестерка» притормозила, менты вылезли из нее и вытащили Валерия. Его подтолкнули к дереву, и напротив Валерия оказался толстый и низкорослый, как пень, милицейский капитан. От капитана несло, как от бочонка с прокисшей капустой. Он был явно и давно пьян.

— Тебе начальство велело передать, — сказал капитан, размахнулся и крепко и страшно саданул Нестеренко ногой под ребра. Слегка оттаявший пустырь был забросан мусором вперемежку с заледеневшей грязью. Валерия отбросило спиной на капот «шестерки».

Пьяный капитан наклонился над ним и сцапал его за воротник.

— Ты, сволочь бандитская, — сказал капитан, — мы вас давили и давить будем! По нашим домам шастают, наших детей грабят, а ты думаешь, мы вас будем терпеть?

Валерий лежал, закрыв глаза.

— Все понял? — сказал капитан.

— Ага, — отозвался Валерий, — а правда, что Демьян вам два джипа подарил?

— Ну, правда.

— А правда, что вы один по пьянке разбили, а другой Спиридону отдали?

Капитан снова ударил Валерия.

Что было после этого — Нестеренко плохо помнил. Его пнули ногами еще несколько раз, посадили в «шестерку» и повезли. «Шестерка» дурно ревела двигателем, подскакивая на ухабах, кровь из рассеченной щеки Валерия капала прямо на модный, изгвазданный на пустыре плащ, и в какой-то момент Валерий ненадолго потерял сознание.