Юлия Латынина - Саранча

— Это вам, тетя Вика, — проговорил Нестеренко, протягивая пышный букет. — Ну что, Демьян, поехали в арбитраж…

Заседание арбитражного суда началось ровно в десять в маленьком, похожем на школьный класс зале.

Кредиторы собрались почти все. В первом ряду сидел Степан Ивяник, финансовый менеджер Колуна. Насколько было известно заводским юристам, Ивяник успел скупить где-то процентов семьдесят старых заводских векселей, выпущенных еще прежним менеджментом. Купил он и старый долг перед Корзуном, причем корзуновский долг был куплен около двух месяцев назад. По сути дела, именно так и планировал Ивяник захватить завод: сначала ввести временное управление на основании просроченной задолженности по векселю, а затем уже, на собрании кредиторов, вытащить козырную карту в лице огромной, в десятки миллионов долларов, задолженности.

Следующим сидел Опанасик, зам Молодарчука, в окружении всякой мелкой бенаресовской хевры и двадцатичетырехлетнего молодого человека, претендовавшего на пост временного управляющего со стороны ментов. Насколько Санычев и Нестеренко знали от доброжелателей, в иске «Бенареса» до сих пор фигурировали лишь три злосчастных векселя, выданных «Приске-Стройкомплекту». Заводских долгов «Бенарес» не скупал, нагло полагая, что не дело ментов опускаться до уплаты денег. Почему-то полковнику Молодарчуку казалось, что в условиях раздрая между заводом, губернатором и Колуном первый приз неминуемо присудят ему ввиду его выдающихся служебных достижений и личных качеств. Полковник обладал характерным для многих руководителей качеством: он даже не мог себе представить, чтобы что-то случилось не так, как ему хочется, и даже сейчас, после того как губернатор и Колун появились на одном из предвыборных митингов, держась за руки, Молодарчук был уверен в победе.

Тут же пребывали двое растерянных юристов «Ланки». Иностранный концерн вел себя благороднее всех: он просто-напросто пропечатал в газетах, что скупает задолженность «Зари» по номиналу. Денег у иноземцев было завались, но с народом они не работали, предпочитая, чтобы народ шел по указанному в газете адресу.

У этого— то адреса и расположился ментовский пост. Пост проверял всех идущих в «Ланку» и ласково препровождал в черный «мерседес», где сидели люди Колуна. Там с любителями легкой наживы вели просветительскую беседу о том, что самые большие деньги -это не всегда самое большое счастье, визитер быстро соглашался и тут же, в машине или на лавочке в скверике, оформлял переуступку долга, благо нотариус тоже при этой процедуре присутствовал.

Интересно, что первоначально пост был учрежден с соизволения Молодарчука, и логичнее было бы ментам сдавать задержанных в «Бенарес». Но так как милицейское начальство, как всегда, норовило разжиться на халяву и «Бенарес» ничего постовым не платил, а Сема Колун, напротив, отстегивал с каждой головы по пятьдесят долларов, то менты сдавали задержанных Семке Колуну, против коммерческих интересов собственного начальства.

Ввиду всех этих событий долгов у «Ланки» едва наскреблось на три миллиона рублей, и доктор Гертцки, приезжая в областную администрацию, постоянно разводил руками и спрашивал: «Как же так? Ведь мы им платим по сто долларов за сто долларов, а Колунов им платит по двадцать за сто». Доктор Гертцки никак не мог постичь законов российской коммерческой арифметики, в которой двадцать долларов могут быть суммой куда более выгодной, чем сто долларов, — особенно если по продаже по сто долларов ты можешь получить пулю в лоб.

Оно было б еще ничего, так как все это время губернатор клятвенно уверял «Ланку», что бюджетные долги, праведно и не праведно насчитанные, будут голосовать на стороне «Ланки». Но теперь всем было известно, что «Ланке» дана отставка, а в губернаторском кабинете сидит, задрав ноги на стол, Семка Колун. Так что кандидат в управляющие от «Ланки» — сорокалетний толстячок с окладистой бородой — сидел в углу, откровенно махнув на суд рукой, и молчал.

Заводские сели кучкой, отдельно от всех: Санычев, Гаибов, Чердынский и Нестеренко. У них было скуплено довольно много долгов, главным образом у тех людей, которые были связаны с «Зарей» технологической цепочкой и просто не могли отказать директору. Кроме этого, 70% задолженности «Зари» приходилось на «Фармэкспорт». Что же касается Чердынского, то он вот уже две недели как перестал быть генеральным директором «Фармэкспорта», потому что именно его завод предлагал в арбитражные управляющие.