Сергей Зверев - Палачи и герои

Один из телохранителей Осьмака являлся агентом, а заодно и двоюродным братом Голуба, так что осуществить саму операцию было несложно. Разработаны сигналы, порядок нейтрализации охраны.

Зондеркоманда расположилась на подходе к Фоменковскому хутору, состоявшему из трех усадеб с богатыми дворами, чтобы по знаку агента войти туда. И расстрелять руководителя подпольного правительства Украины от имени советской власти. Заодно и о зверствах НКВД напомнить полезно. Для этого повесить еще пару «пособников бандеровцев» с женами и пырнуть штыком ребенка. И вот законченный пропагандистский акт о зверствах коммунистов – его разнесут подпольные газеты, листовки.

Дантист с приличного расстояния наблюдал за хутором, вокруг которого расстилались убранные поля и покрытые желтой медью осенние березовые и дубовые леса. Вчера выпал первый ноябрьский снег, но успел растаять.

Он уже хотел отдать приказ на выдвижение. И тут началось!

Движение он заметил вовремя, иначе зондеркоманда попала бы в кольцо. Слава богу, на пригорок, с которого Дантист наблюдал за хутором, чекисты не послали разведгруппу. НКВД действовало нахрапом.

Послышался рев двигателей. К хутору шла пара грузовиков. Из лесополосы возникла цепочка солдат в форме войск НКВД.

Хутор взяли в окружение. И бойцы НКВД начали продвижение от строения к строению. Послышались хлопки выстрелов. Забарабанили автоматные очереди. Заработал пулемет. Ухнула граната, и вылетела дверь ближайшего к околице бревенчатого дома, крытого черепицей.

Из дома бойцы вытащили безжизненные тела трех казаков УПА. Под дулами автоматов появилась худосочная фигура с высоко поднятыми руками – это был тот самый агент, который должен был дать сигнал зондеркоманде.

Через некоторое время пинками из дома вытолкнули мужчину среднего роста со связанными руками. Дантист подвел резкость немецкого бинокля, и цейсовские стекла увеличили лицо. Ну вот и пан Осьмак. Встреча прошла совсем не по-задуманному.

Вот же леший их забери! Дантист не знал, что теперь делать. Попытаться пристрелить и Осьмака, и телохранителя? Далековато, больше шансов промазать, чем попасть.

Напасть на отряд НКВД? Даже не смешно. У них пулеметы, бойцы держатся уверенно. И еще неизвестно, сколько истребительных групп по округе бродит. Это самоубийство.

Так что, оставить Осьмака в лапах НКВД? Официально он первое лицо Украинского соборного государства.

Да ну и что! Первое, последнее – какая к черту разница! Главное – это его осведомленность о явках, паролях, дислокации и численности подразделений повстанцев. А он политик и знает не так много о таких приземленных вещах. Даже если чекистам удастся его расколоть, что сомнительно с учетом его уникальной упертости, ущерб для общего дела окажется не так уж и велик.

Пускай живет, сволочь. Все равно большевики его повесят.

А зондеркоманда сейчас должна затаиться на своих позициях. И ждать. Не дай бог раскрыться. Тогда преследование, и совсем не очевидно, что удастся уйти.

Поэтому лежать. Дышать через раз. И молить католического бога, чтобы дал спасение от проклятых коммунистов-безбожников…

– Рыба крупная. Краевой проводник. – Начальник отдела Румянцев вытащил папку со скудными данными. Фотографий Голуба там не было, лишь описание – худой, невысокий, около пятидесяти лет. Фанатик.

Долго не знали, как к нему подступиться, – тот прямо мастерски прятался. И вот сейчас зацепка – деревня Целковичи и его связники там.

– А если там и Дантист будет, – мечтательно произнес Иван.

– Давай поднимай всю КРГ. В машину – и на цель. Только без особых перегибов…

Группа зашла в село поутру, как обычно заходят бандеровцы. С криками «Слава Украине!» согнали селян на поле перед деревней. Адвокат завел привычную песню:

– За поддержку призыва в Красную армию, сдачу Советам зерна, сотрудничество с НКВД решением областной СБ будет проведена воспитательно-карательная акция!

– Да вы что! – закричал старший по селу лысый крестьянин очень низкого роста. – Да с НКВД. Да никогда!

– В общем, приказ: в расход вас всех, – встрял Иван. – Жалко, но надо.

– Дети же малые! – послышался жалобный женский вопль. – Пощадите!!!

– Сейчас малые. Потом большие коммунисты вырастут.

Низкорослый потянул Ивана за руку, отвел в сторону и прошептал:

– Юхим – у него спроси. Он тут от Безпеки.

Надзиратель от СБ – худощавый дедок лет шестидесяти – стоял в толпе, покрасневший, не знавший, что делать. Его отвели в сторону.