Сергей Дышев - Вы хотели войны? Вы ее получите!

Все происходило будто не с ним, как в замедленной съемке нереального фильма. Спецназовцы тут же залегли, кто за автомобилем, кто на дороге, и открыли шкальный огонь. Случилось то, о чем сурово предостерегал хозяин: не промахнись. Тут же над головой взрывника сбрило весь кустарник. Он попытался ящерицей уползти по дну оврага, чтоб потом добраться до кишлака, где его ждал старичок-»жигуль». А там, ищи – свищи. Согнувшись, как раненая кобра, он пробежал еще несколько метров, а, подняв голову, увидел перед собой на краю дороги огромного и, как показалось ему, железного спецназовца. Он что-то страшно и громко спросил, видно слегка оглох, в гортанном голосе прозвучало странное слово:

– Ты – зруал ?

– Нет-нет, я не зруал ! – замахал он руками, готовый отрицать все, что угодно, не зная, что это: чье-то имя или экстремистская секта. И тут с ужасом увидел, что в руке у него по-прежнему судорожно зажат дистанционный пульт.

– А ну, дай-ка сюда! – громыхнул из-под титановой каски «легионер».

Он вырвал из рук съежившегося подрывника дьявольскую коробочку. И парень еще не успел проклясть судьбу, что свела его с хозяином, как над его головой вырос еще более огромный и страшный спецназовец, у него была рассечена бровь, и кровь залила его глаз.

– Ну, что там, Саня? – спросил он.

– ДВУ – дистанционное взрывное устройство, товарищ командир, – ответил Саня Бессчетнов и, ухватив мужичка за грудки, приподнял над землей, и укоризненным тоном, не оставлявшем никаких шансов, произнес:

– А говоришь, не взрывал!

– Допроси его! Спроси, кто послал? – приказал Родин, а сам, платком вытирая бровь, торопливо пошел к бойцам.

В машине только чудом не рванули бензобаки. Почти все были контужены. Кто-то отделался ушибами и ссадинами. Самое тяжелое ранение получил Лагода: в кузове он сидел с краю, держался рукой за борт и взрывом у него оторвало левую кисть. Приходько сделал Борису уже все необходимое: перетянул жгутом руку, воткнул в плечо шприц с промедолом. Лагода лег на лавку в кузове, и так как от задних колес остались одни дымящиеся обода, его голова находилась на небольшом возвышении: единственный комфорт, который можно было позволить в изуродованной машине.

Родин включил радиостанцию, стал вызывать Полковника. Короткая автоматная очередь заставила его чертыхнуться.

– Кто там еще не настрелялся!

Бессчетнов, закинув автомат за спину, шел к нему докладывать результат блиц-допроса. Родин как-то и позабыл о пленнике.

– Не раскололся, – буднично сообщил Бессчетнов. – Сказал, если он назовет хозяина, его повесят на кишках, а всех родных зарежут.

Лицо у Родина окаменело, как это бывало, когда он принимал самые жесткие решения.

– Ну, что ж, решили войну нам объявить?

– На войне – как на войне, – отозвался Бессчетнов, пряча коробочку с кнопками в один из карманов.

– Выкинь ее на хрен!

– И то верно.

Бессчетнов закинул пульт в овраг, и он упал рядом с расстрелянным подрывником.

Родин, наконец, связался с Полковником, сразу начал с главного:

– У нас «300-й»!

– «200-й»? – прогудел в ответ Полковник.

– И «300-й» – тоже! Мы подорвались на фугасе!

– Когда еще, черт бы вас побрал? – заорал Полковник, сразу почуяв вину Родина, но, не зная, как ее прицепить, да чтоб уже не отбрыкался.

– Минут десять назад! Нужны вертушки! Машина в хламе!

– Опять ты в открытую сведения! – рявкнул Полковник и умолк.

Прошло минут пять, Родин уже хотел вновь выйти в эфир, но тут радиостанция ожила, Полковник спросил самое важное:

– Вы где сейчас находитесь?

– На дороге в районе кишлака Новруз!

Еще примерно через минуту Полковник сообщил:

– Меняем курс, летим к вам. Будьте готовы к быстрой посадке!

Вертушки опустились прямо на дорогу. Сурцов за стеклом кабины сочувственно кивнул: словами тут не поможешь, только делом. Он бы и сам был бы рад добросить ребят до самого аэродрома. Но руководство, исходя из высших, только ему ведомых соображений, решило по-своему.

Загрузились быстро: сначала – тело Шевченко, потом – Лагоду, оружие, трофеи... Родин покинул землю последним. А на борту, какая встреча, нос к носу столкнулся с Полковником, мрачным, как зимняя лужа.

Родин не скрыл злости:

– Вот, получайте! Сэкономили на керосине!

– Я тут не при чем! – тоже озлобленно отреагировал Полковник.

– Ты, вообще, не при чем! Только чудом не разнесло всех на куски. Хорошо, дух промахнулся...

Полковник на этот раз промолчал. Да и особо не поговоришь, когда вертушка с грохотом и ревом набирает высоту. «Подождем до поры, до времени, – успокоил себя он. – Поговорим в другом месте, а пока побережем нервы. В этой проклятой стране нервишки стали совсем ни к черту, опускаешься до дискуссий с младшими офицерами, разгильдяями...»