Михаил Любимов - С бомбой в постели

— Это голос Нины, жены атташе. Муж в тот момент на работе.

— Ничего не понимаю. Что она делает?

Неискушенность патрона вызвала у Иссама кривую улыбочку, и он с явным удовольствием объяснил:

— Мой дорогой друг, разве вы не слышали ласкового урчания ее огромного датского дога?

Он стал ее партнером. — видя растерянность начальства, агент старался выражаться деликатно.

О такой мерзости неиспорченный Смизерс только однажды слышал еще в юности (и то не поверил!), причем речь шла о козе одного изобретательного йоркширского фермера.

— Не может быть! — Дэвид покраснел от смущения, словно его самого застали за постыдным прелюбодеянием, краснел он ярко и легко, как все рыжие.

— Мой дорогой друг, пути человеческого наслаждения неисповедимы. Об этом говорит вся история. Разве вы не помните, что Леду, мать прекрасной Елены из Трои, обольстил белый лебедь?

Тут Иссам счел нужным привести несколько вопиющих примеров из собственного контрразведывательного опыта: оказалось, что гомо сапиенс обоих полов не только привязывают друг друга ремнями к кровати, хлещут по телу кнутом, предаются греху втроем и более, проделывая чудеса, упиваются счастьем наедине с бутылками, огурцами, свечами, морковью и расщелинами дубов, но и обожают котов, коров, кобыл и жеребцов, и конечно же породистых псов.

Компромат на жену атташе, компромат весомый, беспроигрышный, вербовать можно и ее, и мужа.

Дама и датский дог.

Смизерс представил страшную сцену: чудовищный пес навис над распростертой женщиной (откровенно говоря, Дэвид слабо представлял, как технически могло выглядеть все совокупление, а расспрашивать агента постыдился), глаза у него горели, как у собаки Баскервилей, лапы судорожно царапали. да нет! куда же он девает лапы? Черт побери, какая гадость! От волнения Смизерс глотнул немного виски и раздумчиво прошелся по комнате. Дело действительно выглядело весьма заманчиво, однако материалу не хватало солидности, на сладостных звуках далеко не уедешь, объект может сразу же откреститься от криминала, другое дело — визуальные доказательства, как бы отвратительно они ни выглядели.

— Это не так просто, мой дорогой друг, — затянул Иссам обычную песню. — На это потребуются деньги. много денег.

Игра стоила свеч, к тому же съемку провести было несложно: через тех же соседей Хватов, завербованных египетской контрразведкой. Необходимо оживить разработку и ввести в семью Хватов умного агента, желательно араба.

Идея Дэвида не возбудила Иссама, он вдруг обнаружил поразительную застенчивость и неспособность познакомиться с неизвестным человеком вне соответствующей обстановки. Только перспективы большого куша переломили настрой, причем негодяй сопротивлялся и корчил из себя невинную девицу.

Сукин сын, думал Смизерс, когда агент покинул консквартиру, типичный прохиндей — ведь если нужно что-то продать, то каирец может познакомиться с самим дьяволом, ему ничего не стоит пройти несколько миль за потенциальным клиентом или подойти на улице и протянуть визитную карточку. Или по нескольку раз появляться перед ошеломленным европейцем, обегая кварталы, пожимать ему руку и радоваться, что на земле существует необыкновенный, добрый человек, который немедленно пройдет в изумительную лавку с уникальными ароматическими маслами или столь же уникальными коврами.

О, арабы, уж что-что, но их продажные души Смизерс изучил досконально.

Появившись на лужайках Замалека со своим ослепительно-рыжим сеттером, Иссам тут же заметил Аркадия Хвата и Нину, рядом с которой шагал невозмутимый черный дог. Тут и раздумывать было нечего, никаких сложных комбинаций.

— Какой удивительный пес! — по блеску Иссам мог соперничать только с богом Солнца Ра. — Я никогда в жизни не видел такого удивительного пса! Какая это порода? (вопрос идиота, разве можно такой задавать, придерживая собственного породистого пса?)

— Датский дог, — улыбнулась Нина, тряхнув своими роскошными волосами, глаза ее сощурились, и из них, как обычно, полилась неистощимая нежность.

— И как его зовут? — тут уже Иссам повернул лицо прямо к военному атташе.

— Антон. А у вас, если не ошибаюсь, самый настоящий ирландский сеттер? — Хват снисходительно относился к прилипчивым арабам.

Далее как-то само собой разговор потек о собаках, Иссам представился как владелец небольшой ювелирной фабрики, всегда к услугам, и протянул специально подготовленную на этот случай визитную карточку. Военный атташе достал свою, чем привел араба в экстаз: оказалось, что Иссам всегда души не чаял в русских, построивших Асуанскую плотину и бескорыстно помогавших бедной стране. Речи эти не явились новостью для военного атташе, местные повадки он усвоил хорошо, из-за завесы слов всегда рано или поздно выступал коммерческий интерес, и поэтому Хват любезно принял приглашение на ужин вместе с женой, заранее зная, что все закончится торгашеской рекламой.