Сергей Зверев - Тайфун

– Как это ни прискорбно, но на острове Памтуа нам придется свернуть свою деятельность… – проговорил со вздохом генерал. – Аборигенам матта-ии уже дано разрешение вернуться в их родные места. Однако это не означает, что мы полностью отказываемся от программы «Дуновение Эола». В разных местах Тихого океана, а также на архипелаге Шпицберген уже найдено несколько островов с отменными выходами рубоканита. Так что выводы делайте сами…

Бесцветные губы генерала тронула многозначительная улыбка.

Капитан третьего ранга Александр Матвеев вышел из владивостокского диппредставительства Чили в России. Разыскать наследников Альфредо Ханторо оказалось делом, в общем-то, не очень простым. И если бы сам Матвеев не явил настойчивости, возможно, консульские службы обеих стран еще долго копались бы в своих бумагах, создавая видимость бурных поисков.

О своей находке на том безымянном каменном клочке суши в пекле последующих событий Александр почти забыл. В самом деле, до чужих ли тайн и загадок, если нужно было разгадать главный для него на тот момент ребус, связанный с секретным военным объектом на острове Памтуа?

Он часто вспоминал тот последний вечер пребывания на Гавайях, когда они после яростной стычки с военными аквалангистами ушли на американской мини-подлодке… Методику управления подводными судами в военном институте Матвеев изучал весьма дотошно. И хотя тягаться с профессиональными подводниками в вопросах вождения субмарин он не стал бы, среднего уровня навыками управления, позволившими грамотно погрузиться на нужную глубину, выйти из дока в океан и в полунадводном положении направиться к своим берегам, владел вполне.

Когда они, согласно данным электронного навигатора, оказались далеко за пределами территориальных вод, подпадающих под американскую юрисдикцию, он вышел на связь со своей базой. Услышавший его дежурный офицер не поверил собственным ушам – после исчезновения десантного бота с разведчиками их сочли погибшими во время того кошмарного тайфуна. Лишь когда Александр, выведенный из себя «поздним зажиганием» невыспавшегося старлея, выдал свое видение проблемы их исчезновения не вполне литературным слогом, тот наконец-то уразумел – это и в самом деле безвестно сгинувший капитан-лейтенант Матвеев со своими разведчиками.

Понимая, что его местоположение теперь раскрыто и, скорее всего, за беглой субмариной может быть организована погоня куда более резвых по ходу военных судов, дальнейший путь он был вынужден продолжать в режиме радиомолчания, выполнив маневр, призванный сбить со следа «гончих». Это дало свои результаты – несмотря на явные усилия преследователей, засечь подлодку-«стелс» им так и не удалось. Не удалось ее найти и в дальнейшем. Она словно растворилась в океанской воде.

Впрочем, в какой-то мере так это и было. После того как группа разведчиков перебралась на борт вышедшего ей навстречу крейсера Тихоокеанского флота, по решению, принятому где-то очень высоко, во избежание осложнений в дальнейшем, субмарина отправилась в свое последнее плавание – на дно океана. По поводу случившегося с его командой Александру пришлось исписать не одну кипу бумаги. Но наибольшее впечатление на начальство всех рангов произвели материалы видеосъемки, выполненной на объекте.

По итогам изучений и рассмотрений все материалы, связанные с «круизом», были засекречены, в связи с чем с участников этой истории были взяты подписки о неразглашении. Это мотивировалось особым масштабом и характером события, которое, с точки зрения нормальной логики, подразумевало необходимость какой-то определенной реакции с российской стороны, причем решительной и жесткой. А как же иначе? За спиной России, да всего мира в целом, некие умники надумали куролесить по части организации природных катаклизмов, чреватых самыми непредсказуемыми последствиями.

Однако как такое можно было допустить – и в свете общей «перезагрузки» отношений, и в плане заключения каких-то конкретных договоренностей? Поэтому в данной ситуации было решено сделать вид, что вообще ничего не случилось. Вот так просто – ничего не было, и все тут! Правда, кое-кто из толерантно продвинутых чинов в «белокаменке», движимых чрезмерной «общечеловечностью», родил даже некую идею наложения на зарвавшегося, с их точки зрения, капитан-лейтенанта Матвеева некой военной «епитимии». Но на них цыкнули другие, кто видел дальше кабинетных столов и кресел, и эта затея почила, даже не выйдя за пределы наскоро сочиненных рапортов «инициативщиков».