Дик Фрэнсис - Пятьдесят на пятьдесят

Уолтон уже строчил в блокноте.

— Если желаете, — начал инспектор, прекрасно понимая, что такого желания у меня не возникнет, — можете проехать с нами в полицейский участок, там и проведем допрос с соблюдением всех формальностей.

— Здесь мне будет удобнее, — ответил я.

— Я тоже так думаю. А теперь, мистер Тэлбот, скажите, есть у вас что добавить к показаниям, данным вами, о происшествии на автостоянке вчера вечером, которое закончилось смертью человека?

— Нет, — ответил я. — Добавить нечего.

— И вы все еще верите, что убитый доводится вам отцом? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Верю.

— Похоже, что вы правы, — медленно начал он. — Анализ ДНК показал, что вы с пострадавшим являетесь близкими родственниками. Не стопроцентная уверенность, но этого достаточно, чтоб доказать родство.

Что ж, по крайней мере, тут отец не солгал.

— Однако, — продолжил он, — результаты анализов ДНК позволили выявить еще кое-что. — Тут он сделал паузу для пущего эффекта. — Ваш отец был в розыске за убийство, совершенное тридцать шесть лет назад.

— Что? — воскликнул я, потрясенный. — Вы в этом уверены?

— Совершенно уверен, — ответил он. — И здесь совпадение по ДНК на все сто процентов.

— Но кого же он убил? — точно в трансе произнес я.

— Патрицию Джейн Тэлбот. Свою жену.

Софи все еще злилась, когда я приехал к ней, но, по крайней мере, разговаривала, хоть и с плохо скрываемым недовольством.

Ко времени, когда я добрался до больницы близ Химель-Хемпстед, было уже начало девятого.

— Думала, ты опять не приедешь, — с укором заметила она.

— Я же сказал, что приеду, — с улыбкой ответил я и попытался как-то разрядить обстановку. — И вот я здесь, дорогая.

— Что это у тебя с глазом? — спросила она.

— Глупое недоразумение, — сказал я. — Ударился об угол кухонного буфета, ну, знаешь, того, что у холодильника. — Мы и прежде часто стукались об него головой, правда, до таких глубоких ран не доходило.

— Ты был пьян? — строго спросила она.

— Нет, — ответил я, — не был. Готовил себе чай. Если точней, как раз хотел достать молоко.

Я наклонился и поцеловал ее, чтоб убедилась, что спиртным от меня не пахнет. Не учуяв и следа проклятого запаха, она немного расслабилась, даже улыбнулась.

— Смотри, будь осторожней, — сказала она.

— Постараюсь, — обещал я и снова ей улыбнулся.

— Удачный выдался день? — спросила она.

— Да, — кивнул я. — Очень даже удачный. Все пять фаворитов проиграли, и мы полностью компенсировали вчерашние потери и даже еще и заработали. — Я решил не упоминать о визите старшего инспектора и о том, что отец убил мою маму.

— Хорошо, — с довольной улыбкой пробормотала она.

Мы сидели в креслах перед телевизором, совсем как дома, если не считать больничную кровать в углу комнаты и санитара в белоснежном халате, который принес на подносе кофе и таблетки для Софи.

— Добрый вечер, мистер Тэлбот, — сказал санитар. — Рад, что вам удалось выбраться к нам сегодня. — Он улыбнулся. — А то вчера ваша жена так расстроилась, и все мы тоже.

Он ненавязчиво давал понять, что меня осудили за вчерашний поступок. Что ж, поделом. Лечение Софи в немалой степени зависело от соблюдения режима и всех рутинных правил, без отклонений и сюрпризов.

— Добрый вечер, Джейсон, — ответил я, улыбнулся санитару и поборол искушение извиниться. Не к месту и не ко времени.

— Господи, что это с вами? — спросил он, всмотревшись мне в лицо.

— Стукнулся о кухонный шкаф, — ответил я.

Джейсон выразительно приподнял бровь — дескать, не заливай, приятель.

— Да мы все время стукаемся об этот угол, — поспешила мне на помощь Софи. — Надо бы передвинуть этот буфет.

Джейсон расслабился, видимо, поверил, что причиной стала случайность.

— Палата для гостей свободна, так что можете остаться, если пожелаете, — с улыбкой произнес он, давая понять, что вчерашний инцидент исчерпан.

— Спасибо, — ответил я, — но никак не могу. Надо заехать домой и переодеться. — Я также решил не объяснять, почему на протяжении двух дней ношу одну и ту же одежду с пятнами на коленях. — Но посидеть подольше — это с удовольствием.

Мы с Софи посмотрели вечерний выпуск новостей, а потом я вышел на улицу, в ночь, и поехал домой в Кенилворт.

Наш дом с тремя спальнями постройки середины пятидесятых располагался в довольно глухом местечке под названием Стейшн-Роуд, хотя местную железнодорожную станцию закрыли еще в 1960-м. Предыдущие владельцы преобразовали крохотный пятачок, садик перед домом, в парковочное место для автомобиля, и вот без десяти двенадцать я поставил там свой старенький «Вольво».