Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни

– А ведь страшно, товарищ подполковник. Я и не думал, что так бояться еще умею.

– И мне не по себе. Парней жалко, почти до слез. Но одна ночь страха и стыда, а там и небо в алмазах. Оно того стоит, лейтенант. А виноватым себя перед теми парнями, – он на секунду оторвал руку от руля и указал большим пальцем себе за спину, – я не чувствую, и чувствовать не собираюсь. Не мы же с тобой их убили. Все само собой получилось. И в нашей помощи они уже не нуждаются. Верно, лейтенант?

– Верно, товарищ подполковник. Но только знаю, что теперь они мне сниться начнут. Это точно.

– По первому времени будут. А в новую квартиру въедешь – перестанут, – пообещал подполковник.

– В такой темноте недолго и с дороги сбиться, – лейтенант открыл окно, высунулся и всмотрелся в ночной пейзаж.

– Не дрейфь, лейтенант. Верным путем движемся. Через километр болото начнется. Там трясина такая, что дна достать невозможно. Ты куски рессор загрузить не забыл?

– Как можно, товарищ подполковник?

Колея становилась все глубже. Двигатель натужно ревел. Колеса прокручивались в грязи.

– Все. Дальше придется на своих двоих передвигаться, – вздохнул подполковник. – Но тут недалеко осталось – метров сто. А там уже трясина будь здоров.

Подполковник с лейтенантом принялись вытаскивать завернутые в полиэтилен трупы. Особист подсвечивал себе фонариком, зажав его в зубах.

– Обертку с ребят снять придется, – имея в виду полиэтилен, распорядился подполковник. – Потом где-нибудь сожжем. А то пластик не разлагается, да и воздух через него не проходит, всплывут еще.

Орудуя ножом, особист с лейтенантом принялись взрезать полиэтилен.

– Задубели уже, – нервно приговаривал лейтенант. – Видите, как жизнь может поворачиваться, товарищ подполковник? Я пленку эту покупал по весне, думал парник перетянуть. Жена меня запилила, сделай да сделай, а мне все некогда. Вот и пригодилась…

– Еще купишь, не проблема. Рессоры тащи и понадежней приматывай. Надо так сделать, чтобы их сразу ко дну потянуло.

Глухо звякнула рессора, и этот звук сразу же потонул в ночном тумане, как в вате. Лейтенант, увязая в грязи, подтащил груз к мертвому сержанту и, стараясь не смотреть на вспоротую выстрелами грудь, принялся приматывать железку к трупу.

– Вот и веревка применение нашла.

Особист уже комкал полиэтилен, перевязывал его скотчем, прессовал ногами. Затем засунул в машину.

– Ну-ка давай, лейтенант, потащили. Ты за левую ногу, а я – за правую. Как говорится, «первый пошел».

Сопя и негромко матерясь, подполковник с лейтенантом потащили труп к болоту. Неяркий свет фар освещал им путь.

И тут сзади раздался звук – металл лязгнул о металл. Любой военный человек безошибочно понял бы, что происходит. Был передернут затвор автомата. Преступники в военной форме замерли. Никто из них не решался обернуться. Прозвучал хриплый, намеренно измененный голос:

– Оставьте труп в покое. И этот, и два других. Пусть лежат, как лежали.

Ноги мертвеца упали на землю. Особист поднял руки с растопыренными пальцами и медленно обернулся. В свете фар «УАЗа» он увидел темный силуэт. Крепкий мужчина в камуфляже, в руках автомат, на голове маска с прорезями для глаз и рта.

Островцу сделалось тоскливо. Он вполне определенно представил свое недалекое будущее. Автоматная очередь, прошитая пулями грудь – и падение в грязь. А при себе даже пистолета не оказалось – в сейфе оставил. Особенно обидно было то, что до этого самого момента Островец считал себя охотником, а таинственного мстителя в черной маске – дичью. И вот роли поменялись.

– Это не мы… нам генерал Васьков приказал… угрожал расправой… – сбивчиво попытался объяснить ситуацию особист.

У лейтенанта же вообще язык отнялся. Казалось, он даже забыл, что живому человеку следует дышать.

– Знаю, что вам генерал сделать приказал, – прозвучал хриплый голос. – Только это ничего не меняет. Оставили трупы как есть, сели в машину – и вон отсюда, чтобы я больше вас не видел. Попробуете вернуться – пристрелю на хрен.

Лейтенант шумно вздохнул, поняв, что ему с особистом этой ночью удалось вторично родиться на свет.

Неизвестный в черной маске вышел из света фар. Его силуэт теперь еле угадывался в темноте.

– Чего стали? Время пошло. Считаю до трех. Раз…

На счет «три» и особист, и лейтенант уже запрыгнули в машину. С перепугу подполковник воткнул не ту скорость, двигатель заглох, но почти тут же снова взревел. «УАЗ», переваливаясь по неровностям, выбрасывая из-под колес клочья болотной травы и грязь, развернулся и понесся по разбитой дороге. Подбрасывало так, что лейтенант пару раз головой достал дугу, поддерживающую тент. Лишь километров через пять особист сбавил скорость, остановился, трясущимися руками прикурил сигарету. Лейтенант, высунувшись в окошко, вглядывался в темноту.