Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни

– Чисто сзади вроде. Не видно его, там остался… Зачем ему трупы понадобились? Я теперь туда ни за что не вернусь. Ни за трехкомнатную, ни за четырехкомнатную, жизнь-то дороже.

Подполковник тоже был близок к панике. Но об уговоре с Васьковым помнил – неверной рукой набрал номер на мобильнике. Гудков через семь наконец-то отозвался заспанным голосом генерал-майор.

– Он там… мы его видели, товарищ генерал… он нас чуть не убил… да-да, в черной маске…

После разговора с особистом Васьков длинно и грязно выругался. По истеричным ноткам в голосе Островца он понял, что тот не вернется к мертвым телам ни за какие сокровища мира. Но и оставлять все так, как есть, было нельзя. Пришлось будить Рубинова.

Генерал-лейтенант тоже долго матерился, но решение нашел быстро.

– Да не паникуй ты так, Вова. Твое счастье, что есть у нас под рукой специально обученные люди. Правда, заплатить им придется отдельно, но дело они сделают. А заодно, может, и на след этого раздолбая в маске выйдут. Достал он меня, уж скорее бы с ним покончить…

Над полигоном занимался рассвет. На небе погасли звезды, и оно приобрело серый цвет, навевающий уныние и тоску.

В глубокую колею, проложенную «УАЗом» особиста, уже натекла вода, и попавшая туда лягушка никак не могла выкарабкаться наверх: прыгала, оскальзывалась и съезжала в мутную воду. Понемногу после ночи стали проявляться цвета. Уже стало заметно, что мох зеленого цвета, а вот запекшаяся кровь на груди мертвого сержанта Четвергова оставалась почти черной. Но лес просыпался, начинал жить своей обычной жизнью.

По лицам мертвых парней деловито сновали большие рыжие муравьи, совсем недавно выбравшиеся из муравейников. Они заползали в ноздри, пробегали по открытым глазам.

Из-за пригорка послышался невнятный гул, быстро переросший в рокот. Лопасти со свистом рассекали воздух. Волна ветра пригибала к земле низкорослые болотные березки. Модернизированный «Ми-28» шел почти над самой землей, чуть ли не цепляя бронированным брюхом верхушки деревьев. На турелях грозно темнели ракеты и многоствольные авиационные пушки.

Винтокрылая машина заложила над болотом дугу и зависла неподалеку от мертвых тел.

– Опасно тут садиться, товарищ капитан, – через переговорное устройство сообщил пилот. – Или увязнем, или лопастью дерево зацепим.

– Спустись чуть пониже, и так управимся, – отозвался капитан Максимов.

Командир «Летучего эскадрона» с одним из прапорщиков спрыгнули на землю. Ветер, поднятый винтами, буквально валил с ног, прижимал к земле.

– Вы тела загружайте. А я осмотрюсь, – крикнул капитан.

Он довольно быстро отыскал следы, оставленные мстителем в маске. Особист даже схемку от руки нарисовал, но сам лететь категорически отказался. Следы были глубокие, залитые водой. Капитан Максимов прошелся вдоль них, но потом след потерял. Тропинка выходила на каменистую землю.

Двое спецназовцев-прапорщиков уже поднимали тела в вертолет при помощи бортовой лебедки. Последним на борт поднялся командир – Максимов, и жестом показал пилоту, чтобы поднимал машину.

Вертолет полетел над болотом. Внизу проплывали островки, поросшие сочной ярко-зеленой травой, бурые торфяные проплешины, серебрились окна воды.

– А старлею нашему, Митягину, повезло, – крикнул круглолицый прапорщик. – Как знал, со вчерашнего вечера у тебя отпросился.

– Не слышу, – Максимов приложил руку к уху.

Тогда прапор перешел на язык жестов – приложил три пальца к своему погону, показывая звание старший лейтенант, а затем энергично защелкал указательным пальцем о ладонь другой руки, изображая половой акт. Максимов понял и немного виновато улыбнулся: мол, кто ж знал, что так случится, вот и повезло Митягину, откосил от работы. Но почти тут же улыбка пропала с губ капитана. Он задумался. Пилот обернулся – мол, чего тянем?

Капитан с прапорщиком принялись сбрасывать в открытый люк тела с привязанными к ним рессорами. Внизу трижды поднялись грязные брызги. Тела практически мгновенно исчезли из виду. Потревоженная болотная растительность вновь затягивала пробитые в ней окна.

Капитан Максимов махнул пилоту рукой – мол, возвращаемся на базу.

Ранним утром всегда дышится легко: прохладный свежий воздух, птички поют… Солнце еще не высушило росу, и звуки в этом прозрачном влажном воздухе почему-то кажутся звонче, словно отлиты из стекла.

Маша Шарапова в легком тренировочном костюме, в новеньких кроссовках и «худи» с капюшоном совершала утреннюю пробежку. Вообще-то бегать по утрам было не в ее стиле. Но теперь ей некуда было деваться – пришлось подстраиваться под Ларина. Андрей назначил ей встречу именно во время утренней пробежки. Можно спокойно бежать вместе, обмениваться информацией, и ни у кого это не вызовет подозрений. А наружная слежка, если такая осуществляется, будет изобличена буквально через несколько минут.