Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни

– Пашка, ты, что ли? – вырвалось из груди Четвергова, и он бросился к машине.

В кабине никого. На полу пустой стакан и выпитая бутылка. Еще пять полных бутылок водки виднелись за сиденьем.

– Что же ты натворил? – тихо проговорил сержант и поискал взглядом оружие Пирогова. – Значит, с автоматом ушел…

Додумать картину не составляло труда. Пьяный Пашка, осознав, что натворил спьяну, убежал, прихватив с собой оружие. Зная характер парня, его друг по детскому дому в мыслях уже видел Пирогова, который сидит где-нибудь в лесу на пеньке, приставив ствол автомата к подбородку, и все никак не может решиться нажать на спусковой крючок.

Четвергов побежал к лесу. Ему не хотелось думать сейчас о том, что Пашку будут судить. Главное было найти его сейчас, остановить, не дать лишить себя жизни.

– Пашка! Пашка! – кричал сержант, озираясь среди деревьев. – Постоял, прислушавшись. – Пашка! – еще раз крикнул он.

На этот раз издалека донеслось невнятное:

– У-у-у!

– Пашка, это я, Роман. Где ты?

И вновь раздалось что-то невнятное: то ли стон, то ли плач. На этот раз Четвергов уже определил направление, откуда доносится звук.

– Я иду, подожди! – воскликнул он и побежал сквозь лес, не обращая внимания на ветви, хлеставшие его по лицу, перепрыгивал через поваленные деревья, проламывался сквозь кустарник. – Пашка, это я!

Сержант выбежал на поляну и на мгновение замер. На толстом суку старого дерева чуть заметно покачивался Пашка. Петля из толстой бельевой веревки глубоко вошла в его шею. Первой мыслью, мелькнувшей у Ромки, почему-то было:

«А автомат куда он подевал?»

Надеясь, что еще не все потеряно, Четвергов подбежал к повешенному, одной рукой обхватил его за ноги, приподнял, а второй выхватил штык-нож, но не смог дотянуться до высокой петли.

– Пашка! Пашка, что же ты наделал?!

И тут Четвергов услышал, как у него за спиной лязгнул передергиваемый затвор автомата.

– Оставь все как есть, сержант, и отойди в сторону, – спокойно прозвучал незнакомый Роману голос. – Ему уже не поможешь.

Четвергов отступил на шаг, повернулся, но даже не успел толком рассмотреть того, кто окликнул его. Громыхнула автоматная очередь. Пули прошили грудь сержанта. Роман, взмахнув руками, рухнул на траву. Последнее, что он увидел, – это был покачивающийся в петле его лучший друг…

Особист подполковник Островец хорошо запомнил последний разговор с генералом Васьковым. Менять место службы на какую-нибудь дыру за Полярным кругом ему не хотелось. А потому первым делом о своем открытии он сообщил генералам. Рубинов ехать наотрез отказался. А вот Васькову пришлось…

В верхушках деревьев завывал ветер. Над полигоном расстилалось ночное небо. На поляне в мрачном ночном лесу стояли четверо: особист, его помощник лейтенант, генерал Васьков и подполковник Слижевский, которого вместо себя послал генерал-лейтенант Рубинов.

Под старым деревом на траве лежал вынутый из петли Пашка Пирогов, неподалеку – сраженный автоматной очередью сержант Четвергов. Генералу Васькову нестерпимо хотелось выпить. Он даже достал из кармана плоскую фляжечку из нержавейки, в которой плескался вискарь, но все же удержался, крышечку не отвернул. И так он сегодня вечером выпил прилично. Думал, спать ляжет, а тут ЧП… От новости даже мутить начало.

– Картина абсолютно ясная, – докладывал особист Островец. – Мой лейтенант уже в деревне провел предварительный опрос возможных свидетелей, – неофициально, конечно. Продавщица и одна из местных жительниц показали, что примерно в девятнадцать двадцать, за сорок минут до закрытия магазина, автомобиль «КамАЗ», принадлежащий воинской части, которым управлял рядовой Пирогов, остановился возле сельского кладбища. Рядовой направился в магазин и купил шесть бутылок водки, палку полукопченой колбасы «Краковская», буханку формового хлеба и моток бельевой веревки китайского производства. Вот даже чек в брошенной машине обнаружен… – Помощник особиста предъявил генералу доказательство, а Островец продолжил: – Вместе с рядовым в машине находился еще один неустановленный военнослужащий, который наружу не выходил. Предположительно, сержант Четвергов, – особист указал на мертвое тело. – Это непреложные факты. Ну, а дальнейшую картину событий придется реконструировать, потому как свидетелей не осталось.

– Веревку-то на хрена он покупал? Уже тогда знал, что повесится? – возразил генерал.