Александр Белов - Похищение Европы

Кондрашов замолчал и с интересом уставился на Сашу.

— Да, все так и было. Откуда вы знаете?

Саша пожал плечами:

— Просто догадался.

Виталий Сергеевич несколько секунд внимательно изучал его, потом, наверное, решил, что Белов говорит правду, и продолжил:

— А еще через год в Петропавловске объявился Николай Васильевич Митрофанов. Этакий новоявленный граф Монте-Кристо. Сказать, что он был баснословно богат, значит не сказать ничего. Никто не знал, откуда он взял свои богатства. Митрофанов сразу купил себе звание купца первой гильдии. Он сорил ассигнациями, словно это была шелуха от семечек. Он организовывал все новые и новые концессии, открывал фабрики и заводы и там, где другие безнадежно прогорали, имел десять рублей прибыли на каждый вложенный пятак. Поговаривали, что Митрофанов нашел где-то в тайге богатую золотую жилу, но проверить, так ли это на самом деле, никто не мог. Безусловно, он принес народу некоторую пользу: его рабочие получали столько, сколько не зарабатывали и на Путиловском заводе. Савва Морозов по сравнению с ним был мелким галантерейщиком, а Мамонтов — бедным лавочником. Была и другая сторона его деятельности, которую язык никак не поворачивается назвать «добрым делом», но это было. Митрофанов стал планомерно уничтожать бывших дружков-приятелей — всех тех, кто мог опознать в нем бывшего Ерофея Кистенева. Блатные авторитеты пропадали бесследно один за другим, а полицмейстер Петропавловского порта не знал, радоваться ему или печалиться. Да что полицмейстер? Сам генерал-губернатор считал за честь отобедать у Николая Васильевича. В тот же год он начал строить этот особняк, в котором мы сейчас с вами находимся. По отзывам очевидцев, никто из гостей купца не заходил дальше центрального зала — их просто не пускали. Так что судите сами, каким он был — Николай Васильевич Митрофанов. У него не было семьи. Но две женщины родили от него сыновей, еще когда он был Ерофеем Кистеневым.

Вот оттуда-то и пошли два рода: Хусточкиных и Кондрашовых, — Виталий Сергеевич показал на Князя и себя. — Мой дед, Никодим Ерофеевич Кондрашов, никогда не видел своего отца. Мать решилась рассказать о нем только после революции, когда купец Митрофанов исчез, словно испарился. Многие хотели поживиться его сокровищами, но в особняке ничего не нашли. Куда делись груды золота, драгоценных камней и предметы искусства, неизвестно. Долгие годы особняк находился под опекой государства, и доступ в него был закрыт. Недавно я узнал, что вы, — Кондрашов посмотрел на Белова, — решили отреставрировать особняк и устроить в нем свою резиденцию…

— Не совсем так, — поправил его Саша. — Я хотел отреставрировать и передать его городу. Например, устроить музей.

— Да? — Кондрашов испытующе поглядел на Белова.

— Да, — ответил Александр.

— Значит, то, что я о вас слышал, — правда. Вы — бескорыстный человек, но я почему-то сомневался. Согласитесь, меня можно понять. В наше время люди думают только о собственном кошельке и больше ни о чем.

— К сожалению, это так, — подтвердил Белов. — Но, наверное, я — особый случай.

— Я за Белова ручаюсь, — уверенно сказал Князь, — он врать не будет. Точно тебе говорю, Виталий!

— Хорошо, я очень рад. — Кондрашов выглядел немного смущенным оттого, что заранее не доверял Белову. — Признаюсь, я искал встречи с вами, следил за домом…

— А Федор принял вас за призрака, — вставил Ватсон. — А потом и Александра Семеновича — за компанию.

Лукин обиженно фыркнул.

— Все потому, что я привык рассуждать логически, — заявил он. — В первый же день своего пребывания в доме я услышал голоса. Пошел проверил — никого нет. Кто может выть ночью? Это раз. Второе. Меня заинтересовал этот дом. Я тут же отправился в библиотеку, чтобы узнать поподробнее об особняке и его владельце. И увидел фотографию купца Митрофанова, а потом — и вас, прячущегося в кустах. Ведь одно лицо! Не отличишь! И что я должен был думать? Да на моем месте любой нормальный человек с развитыми мозгами пришел бы к тому же выводу. Призрак — он призрак и есть.

Ватсон усмехнулся и подкрутил усы. Заявление о нормальном человеке с развитыми мозгами и об однозначности последовавшего вывода показалось ему сомнительным, но он счел благоразумным промолчать.

— Мы действительно очень похожи, — подтвердил Кондрашов. — Фотографию я вырезал, когда понял, что вы идете по моему следу. А местную библиотеку я знаю вдоль и поперек — больше в ней нет никаких упоминаний о купце Митрофанове. Он остается тайной за семью печатями.