Александр Белов - Похищение Европы

Ватсон бросил книжку на кровать и устремился следом. Федор потянулся было за компотом, но передумал и поспешил за приятелями вниз, в центральный зал.

Витек сунул доктору полученный факс. Черно-белое изображение было смазано, но тем не менее увиденное заставило Ватсона вздрогнуть.

Он перечитал подпись под фотографией: «Митрофанов Николай Васильевич. Купец первой гильдии».

Федор выглянул из-за плеча Ватсона и удовлетворенно произнес:

— Ну? И что я говорил? Разве я был неправ?

Доктор осторожно, словно опасался чего-то, положил бумагу на стол и придвинул лампу. Все трое склонились над нечетким изображением.

— Витек, — шепотом произнес Ватсон. — Поправь меня, если я ошибаюсь. Может, это просто галлюцинация? Может, я сплю? Ой! — вскрикнул он — Федор больно ущипнул его за руку. — Нет, не сплю. Тогда скажите, вы видите то же самое, что и я?

— Конечно, — подтвердил Лукин. — Это — призрак!

— Да, — сказал Витек. — Это — Князь!

С фотографии на них смотрело знакомое лицо с грубыми и резкими чертами. Колючие серые глаза под кустистыми бровями, густая шевелюра, седых волос. Это действительно был Князь, непонятно каким образом попавший на страницу журнала «Вестник Камчатки» за тысяча девятьсот восьмой год.

Белов пришел в себя, когда над тундрой забрезжили первые лучи солнца. Они пробивались сквозь дырки в шатре и проникали в юрту.

Угли давно уже остыли и стали золой. Рультетегина в жилище не было.

Саша ощущал непривычно странную легкость в голове; словно у него на плечах вдруг вырос воздушный шарик, наполненный гелием.

Он относил это на счет настойки, которой напоил его шаман. Мысли очистились; сделались легкими и ясными. Тревоги и волнения отошли на второй план, но рассказанное (и — показанное) Рультетегиным виделось особенно четко.

Вероломное убийство Хранителя, похищение Сэрту, высокий худой человек с пышной седой шевелюрой, очень похожий на… кого?

Белов не помнил. Зато он очень хорошо помнил фразу Ивана Пиновича, сказанную незадолго до того, как Саша погрузился в глубокий спокойный сон:

— Не задавай ненужных вопросов, мельгитанин! Многие загадки только кажутся неразрешимыми. Подожди немного. Пройдет время, и ответы найдутся сами собой.

«Найдутся сами собой…» — про себя повторил Белов и подумал, что неплохо бы еще немного поспать. Он хотел было перевернуться на другой бок, но что-то, лежавшее под грудью, мешало и кололо подмышку.

Он пошарил рукой и нащупал продолговатый сверток из ровдуги. Саша достал сверток и развернул. Из куска выделанной оленьей шкуры выпал нож с коротким лезвием. Рукоять ножа была инкрустирована небольшим — не больше, чем ноготь мизинца, — камнем, испускавшим мягкое голубоватое сияние.

Легкая полудрема, на волнах которой все еще нежился Белов, исчезла в тот же миг. Наверное, потому, что нож удивительным образом напоминал тот самый, что держал за спиной убийца Хранителя. Но самое главное (и Белов готов был в этом поклясться) — свечение было точь-в-точь таким же, как и то, что исходило от рисунков на стенах анфилады митрофановского особняка.

В цепи загадок прибавилось несколько звеньев; Белов чувствовал, что еще немного и цепь замкнется в кольцо, надо только правильно распределить события. «Итак, что мы имеем? Таинственный особняк и его загадочный владелец. Рисунки, сделанные на стенах с помощью светящегося состава.

Светящийся камень — Сэрту. Огонь, сошедший с небес. Талисман, приносивший удачу целому народу. Убийца и похититель метеорита, человек со странно знакомым лицом. Орудие убийства — нож, оставшийся в сердце Хранителя и позже инкрустированный кусочком метеорита. Вот, пожалуй, все, что есть на сегодняшний день. Осталось только правильно сложить эти кусочки паззла в цельную картинку. Ха! Мне кажется, я приблизился к разгадке!».

Саша прислушался. Из-за плотного полога доносилось негромкое пение. Это была одна из тех песен, что поют погонщики оленей во время долгого перехода. Белов вскочил и выглянул на улицу. На траве перед юртой сидел Павел Тергувье. Он курил короткую глиняную трубку. Невдалеке паслись пять оленей из табуна дедушки Они — выигрыш Белове.

— Павел! — хриплым от сна голосом позвал Александр. — Где Иван Пинович?

Тергувье неопределенно махнул рукой.

— Рультетегин тундра ходи. Он долго с люди не живи.

— Когда он ушел? Ночью? — удивился Белов.

Тергувье удивился еще больше — его недогадливости.