Александр Белов - Похищение Европы

— Наверное, поэтому ты так громко храпел, — невозмутимо произнес Ватсон.

— Цыц, басурманин! — прикрикнул на него Федор. — Если говорю, что глаз не сомкнул, значит, так оно и было. Не найдя успокоения телесного — а душа моя давно уже была неспокойна — я спустился вниз, на крыльцо. Вдохнуть полной грудью ночную прохладу. И что же я там нашел, братья? Вместо прохлады? — Лукин понизил голос до свистящего шепота. Он погрозил пальцем кому-то невидимому и молвил: — Демона! Вот кого я нашел. Демона в человечьем обличье.

— Так, может, это и был человек? — Рационально мыслящая Лайза попыталась свернуть со скользкой мистической темы.

Но Федор лишь пренебрежительно усмехнулся.

— Мне ли не знать демонов? О нет, видел я его хорошо — как сейчас вижу вас. Был он ликом бледен, телом скуден, ростом велик и волосами сед и зело обилен.

Белов кивнул — портрет Князя был описан в несколько метафоричной форме, но довольно точно.

— Прятался он в кустах за оградой, — вещал Федор, — и глазья у него горели огнем алчным. Я, твердо веруя в силу святого креста, осенил его Божественным знаком. Мол, изыди, нечистый. Изыди сейчас же и раз-навсегда-совсем. Демон скорбно потупился и побежал прочь.

— Это все? — спросил Витек. — А почему ты мне об этом не сказал?

— Потому что неподготовленное сердце бессильно против чар бесовских, — нашелся Лукин. — Что ты мог сделать?

— Ну-ну, — покачал головой Витек. — Ну-ну…

— А вот не нукай! — напустился на него Федор. — Выслушайте меня до конца и увидите, что я во всем прав. На следующую ночь- демон не объявился, и я спал спокойно. Кстати, может, и храпел, — примирительным тоном обратился он к Ватсону. — Немного. Но храп не мешает мне чувствовать нечистую силу за версту, независимо от стояний атмосферы. А вот третьеводни ночью, если вы помните, разразилась страшная гроза.

— Действительно, был дождь, — заметил | Витек. — И даже пару раз гром гремел.

— Вот! — Федор торжествующе воздел! к потолку заскорузлый палец с грязным ногтем. — Гром-то, поди, слышали все. А голоса демонов могу слышать только я!

— Ты слышал голоса демонов? — насторожился Ватсон.

— Разумеется, — тоном, не допускающим никаких сомнений, ответил Лукин.

Ватсон повернулся к Белову

— Саша, боюсь, дело совсем плохо. Нам надо подумать о срочной госпитализации, — на этот раз доктор был серьезен.

— Да помолчи ты, нехристь! — взвился Федор. — Говорю тебе, были голоса. Один — особенно четкий и громкий. Он все время выл, вот так. — Настоятель приюта Нила Сорского запрокинул голову и тихонько завел: — О-у-у-у! А-у-у-у! О-у-у-у! Выл, словно хотел мне что-то поведать! Но самое главное, — Лукин обвел взглядом друзей, — я снова его видел. Демон стоял в тех же кустах, под широким черным зонтом…

— Зонт ему тоже выдали в преисподней? — перебил Белов. — Однако я чувствую, сервис там налажен неплохо. Может, ад этот не так страшен, как его малюют? Если вообще он существует.

— Не словоблудствуй, Александр, — с видом средневекового миссионера одернул его Лукин. — Отрицая ад, ты отрицаешь муки адские, а значит, и райское блаженство, и жизнь вечную, и воскресение из мертвых. Две сверхдержавы — Рай и Ад — ведут непрестанную борьбу за наши души. Днем и ночью — они не спят никогда.

— И никогда не храпят. Все ясно, — подвел Злобин итог его проповеди. — За нами следят с первого же дня. А ты, голова садовая, молчал! — Это уже относилось к Федору.

— Что значит — молчал? — сварливо отозвался Лукин. — Я же не сидел сложа руки! Я хотел отвести беду! Демон обнаглел до такой степени, что стал являться посреди бела дня! После той ночи, когда была гроза, я его дважды видел в городе и никак не мог догнать. Сегодня я снова его заметил и подумал, что на этот раз он от меня не уйдет. И почти догнал, но… Немножко перепутал.

Белов, кажется, понял, как было дело. Теперь все более или менее стало ясно.

— Значит, ты набросился на Князя? Так?

Федор виновато понурил голову

— Ну, перепутал, говорю же вам… Очень уж похож. Но не он. Это все — происки лукавого. Неужели вы не усматриваете во всем этом дьявольский промысел?

— И что же ты сделал с Князем? — не отступал Белов.

Федор пожал плечами.

— Ну… Рубашку порвал. Я схватил его за шиворот, но то ли рука крепкая оказалась, то ли рубашка слабая…

— Фу-у-у! — Витек шумно выдохнул воздух. — Хорошо, что живой остался, дубина! Если бы кто на шефа набросился и порвал ему рубашку, я бы… Нет, теперь я понимаю этих ребят. Скажи спасибо, что они тебя крабам не скормили… — он скорчил благообразную физиономию и сказал, передразнивая Лукина, — своим бренным телом.