Александр Граков - Охота на крутых

– Что это? – тупо повторил свою мысль Игорь, подхватывая падающую Олесю и укладывая ее на кровать. Очнувшись от шока, закричал, глядя не на нее, а на дырку в окне: – Кто это?!!

– Агафонов! – отозвалось эхо. Это было не эхо – последнее «прощай» Олеси. Умерла она через две секунды, резко дернувшись молодым, так и не испытавшим настоящей замужней жизни, телом...

А большое окно палаты стеклянно ахнуло, осыпаясь теперь уже крупными осколками: вторая пуля, с визгом срикошетив от противоположной стены, разнесла на куски вазу с цветами, стоявшую на столике в ушу. Инстинкт самосохранения сработал помимо воли Игоря – упав на пол, он перекатился к ножкам изголовья кровати. Как видно, зря – выстрелов больше не последовало. Он был жив, да! Но любовь у него отобрали. Вместе с любимой...

– Слушай, Игорь, так нельзя! Девятый день лакаешь коньяк, как газировку! Ты на свою рожу глянь! – Иван совал зеркало Игорю, валявшемуся в одежде на диване. Тот затянул в него и невольно охнул. Обрюзгшее, заросшее темно‑ржавой щетиной лицо как нельзя более подходило под определение «рожа». А Иван не унимался: –Ты знаешь, права поговорка: чтобы оценить свою сущность, надо поглядеть на поведение соседа и примерить его на себя. Я поглядел на тебя в запое – и бросил пить. Да, я в какой‑то мере благодарен водке – может быть, она меня и спасла от СПИДа! Но не век же ее жрать! И Олесю не вернешь даже удесятеренной дозой того, что ты перекачал из соседнего коммерческого ларька, я уж не говорю про мою непутевую Инку, и...

В дверь квартиры позвонили. Иван мягко спрыгнул босыми ногами с дивана, и в его руках очутился... никелированный «Лама Омни», выхваченный из‑под матраца кровати. Посмотрев в глазок, он облегченно вздохнул и откинул цепочку.

– Баба Зина прибыла! – Пистолет вновь нырнул под матрац.

Это действительно была она. Старушка влетела в квартиру и юлой завертелась на месте.

– И где они?

– В ванной, баб Зин, пошли помогу! – Они вдвоем с Иваном прошли в санузел и загремели там пустыми бутылками. Вскоре вышли, и взгляд шахтера споткнулся о картонную коробку с четырьмя полными «Наполеонами» – остатки полуторанедельных поминок. – И это забирай!

– Та как же можно, Ванюха, – питье‑то дорогое больно.

– Забирай, забирай, бабуля, нам оно больше не понадобится! – успокоил Иван ее совесть.

– Неужели бросили ковтать ее, окаянную?! – ахнула бабка и от избытка чувств перекрестилась. – Слава те, Господи! Ну пошли, подмогнешь!

Через десяток минут они вернулись – баба Зина тащила кастрюлю, из которой в прокуренную комнату прорвался аппетитный запах.

– Борщика свеженького принесла вам, а то больно на мартовских котов смахивать стали! Помянуть, конечно, надо (она была в курсе обеих трагедий), но в крайности ударяться не след. А ну, марш на кухню, марахвет буду наводить!

На кухне, хлебая наваристый украинский борщ, Игорь обратился к Ивану:

– Вопрос номер один: как с памятниками – все в порядке?

Они похоронили Инну и Олесю рядом – в одной оградке на местном кладбище. И памятники заказали одинаковые. И надписи – схожие:

– Все в порядке, – успокоил Иван, – все на месте. Но с деньгами – швах! Могу с полной уверенностью заявить: мы с тобой – банкроты!

Игорь бросился к нательному поясу. В одном из кармашков сиротливо зеленела сотенная банкнота. Он поднял глаза на шахтера, тот утверждающе кивнул.

– Это все! – и вывернул пустое портмоне.

– Ладно, выкрутимся! Теперь вопрос номер два: как у тебя оказался мой пистолет?

– Да ты же из него собирался расстрелять Агафонова, Вольвака и Гальчевского. Неужели не помнишь? – изумился шахтер. – Еще и меня за компанию чуть не прихватил!

– Не помню ни фига! – признался Игорь. – Хорошо, третий вопрос – ты зачем с оружием к двери бросаешься? Насколько мне известно – Узбек с приятелями тебе больше не докучают. Значит, появился кто‑то еще, новый?

– Еще как появился! Через день после смерти Олеси в больницу заявилась пара каких‑то лоботрясов, якобы ее родственники – требовали вещи погибшей. Владислав отказал им, предложив зайти на следующий день. А вечером этого же дня была попытка ограбления камеры хранения вещей больных.

– И чемодан Олеси исчез?!

– Как же он мог исчезнуть, – оскорбился даже Иван, – если к тому времени лежал у меня на антресоли? А в складе ничего не пропало. Как мы с Владом и думали.