Александр Граков - Охота на крутых

Как бы там ни было, на третью ночь я к нему заявился. Для собачек специально купил на рынке импортного индюшиного фарша, добавил в него димедрола – двойную дозу на всякий случай, малого у входа хряснул по башке капроновым чулком с натрамбованным в него песком, а телефон и сигнализацию обесточил за забором, на вводе. До утра не вызовут, а мне всего‑то полчаса нужно. Для жены этого чудака прихватил пузырек с эфиром, но он не понадобился – ночевали они в разных спальнях.

Да, так вот: когда я за связанные кисти рук подтянул его тушу на люстровом крюке, он что‑то замычал сквозь пластырь, залепивший рот. В ответ я вежливо сообщил ему, что пластырь не сниму во имя сохранения тишины и спокойствия в его доме, и повторил просьбу оставить в покое Анжелу – то же, что говорил до этого по телефону. В ответ он отрицательно замотал башкой из стороны в сторону. Любовь, конечно, высокое чувство, но мне без положительного ответа уходить нельзя было – еще жить не надоело. Поэтому я стащил с него пижамные штаны, взял с ночного столика большую пепельницу, бросил в нее пару таблеток сухого горючего и, поджигая их, поинтересовался, какие из печеных яиц он больше всего уважает – всмятку или вкрутую? Так как мужик, естественно, не мог ничего ответить, то сделал большие глаза. Тогда я заверил его, что одно из двух недопеку, чтобы предоставить ему право выбора, и стал подсовывать пылающую пепельницу под его гениталии. Вы никогда не видели, как кивает китайский болванчик – статуэтка из фарфора? Вот так же закивал утвердительно и этот мужик, только раз в восемь чаще, так что я даже испугался за его голову – а ну отломится?

В общем, договорились мы с ним полюбовно. Как он там объяснился с Анжелой – его личное дело, но «кадиллак» больше не появлялся не то что у оплачиваемой квартиры, но даже в пределах трех кварталов от нее. А я принялся собирать информацию о мамочке генеральского внука, ну и заодно о всей семейке. А параллельно со всем этим и о своем шефе – его распорядке дня, привязанностях...

Вскоре я уже все знал о невестке генерала Сидоренко: полуузбечка‑полурусская молодая женщина прошла путь от танцовщицы ночного варьете Ташкента в четырнадцать лет до матери его внука в шестнадцать, а затем и жены Тимура в семнадцать. А через год она сбежала из дома генерала, бросив даже документы – не выдержала издевательств постоянно «обдолбанного» кикбоксера. Его воспаленный наркотой ум подсовывал все новые «развлечения» для молодой жены: от «велосипеда» – вставленных между пальцев ног зажженных спичек во время сна до фантастически извращенных половых контактов. Все это уж никак не походило на поведение принца из феерии Грина. И Анжела сбежала от этого кошмара. Но если она думала, что на этом ее мучения прекратились, – глубоко ошиблась. Генеральскому сынку она вовсе не нужна была – папочка заставил его жениться на беременной девушке, спасая свой престиж. И выгони Тимур Анжелу сам – на этом бы все и закончилось – моя вещь, поигрался и выбросил. Но когда «кинули» его... Короче, покоя Анжела не получила. Постоянные, два‑три раза в месяц наезды Тимура, издевательства, плевки в лицо, газетные и людские сплетни... Однажды вечером ее затащили в темный подъезд и «пропустили по кругу», в Подвале дома человек восемь парней с пустыми глазами. Закон? Он был в руках Сидоренко, а значит, – на их стороне... В августе по «нелегалке» я устроился в фирму «Интер‑Вольво» начальником охраны. Там же секретарем директора работала Анжела Сидоренко. Мой предшественник – старый отставной полковник вдруг куда‑то исчез. Тихонов выразился о нем так:

– Пошел похезать и не вернулся. Двинулся мозгами старпер, поэтому и «запечатали» так срочно в психушку. Что поделаешь – в жизни всякое бывает.

В городе к тому времени организованная преступность была полностью побеждена. Вернее... подчинена. А начальник УВД стал претендовать на депутатство в Верховном Совете Украины – ни больше ни меньше!

В сентябре у меня – день рождения. И подарочек я себе готовил отменный – «отработка» Тихонова. Уложился в срок...

Ночью того дня после трудов праведных Тихонов со своим холуем Вольваком на всю катушку «отдыхали» в кафе «Шок». Естественно, присутствовали дамочки из варьете. Их машины и вход в кафе «пасли» трое «быков» Ореха. Около часа ночи какой‑то чокнутый минуты три обстреливал вход в «кайфовальню», загнав охрану по лестнице вниз почти до входа в зал, не давая высунуть головы наружу. Выстрелы по громкости не уступали дуплету из ружья, а пули были разрывные. Затем весь этот тарарам резко оборвался. Один из охранников, стискивая ТТ, осторожно спустя пару минут высунул голову из подвала. И никого не увидел. Минут через пять вокруг кафе уже полно было людей в форме, «брониках» и спецкасках: и ОМОН, и наша «шестерка» – все собрались «на войну». А воевать‑то было не с кем!