Сергей Зверев - Здесь стреляют только в спину

Ничего удивительного. Любое утаивание информации от собственной персоны Игорь Евгеньевич расценивал как заговор против государства. Но при чем здесь я?

– Чартер вел диспетчер из Мирного. Там и планировалась посадка, – продолжал Рахманов. – Как нам объяснили, «Як-40» летел из Тикси. Хотя и не факт. Новосибирские острова тоже ничем не хуже. А Чукотка еще лучше – там концов вообще не найдешь. Дозаправка в Жиганске и Вилюйске. Но до Вилюйска он недотянул. В районе 65-й параллели и 120-го меридиана исчез с экрана радара. По словам диспетчера, пилот напоследок что-то крикнул, но что – тот не понял.

– Кроме того, самолет отклонился от курса, – добавил Борька Липкин, загадочно поблескивая «хамелеонами». – Либо ошибка диспетчера, либо пилота. Возможно, здесь и причина катастрофы – в сопку, например, врезался.

«А я тут при чем?» – хотела спросить я, но передумала. Сами скажут.

– Борт перевозил секретный груз, – процедил Рахманов. – Похоже, этот перелет курировали спецслужбы. Информации не дают никакой, но требуют спасать! А мы ведь даже не знаем, где он упал. И упал ли вообще.

– Короче, пакуй котомку, Дарья Михайловна, – сочувственно ухмыльнулся Борька, – настал твой черед защищать Родину.

– Не поняла, – испугалась я. – Больше некому?

– Очень просто, – объяснил Рахманов. – Спасательную группу сформировали в Мирном, об этом сообщили сорок минут назад. Она уже в пути – через час вертушка будет здесь. Но в группе нет врача: единственный медик на базе в Мирном вывихнул плечо. А врач по штату необходим – случись «разбор полетов», нас взгреют по полной программе, ибо это грубое нарушение инструкции. Понимаете, куда я клоню, Дарья Михайловна?

Наступила зловещая тишина. Осознав величие готовящейся миссии (и не возрадовавшись), я попыталась отбиться.

– Я не врач, я форменный вредитель. Даже институт не окончила. Почему бы вам не попробовать доктора Загибайло? Он с удовольствием сменит обстановку.

– Перестаньте, Дарья Михайловна, – поморщился начбазы, – доктор Загибайло не подлежит транспортировке. На высоте он начинает задыхаться – слабые легкие. Это отмечено в его личном деле (интересно, подумала я, а как его доставили в наш лагерь – на нартах?). Не волнуйтесь, Дарья Михайловна. Ваше присутствие в группе – формальность, перестраховка на случай проверки. Кого вы собрались лечить? По данным диспетчера, за минуту до исчезновения с монитора самолет находился на высоте минимум тысячи метров. Понимаете мысль?

– Не факт, Игорь Евгеньевич, – возразил Липкин. – Он мог снизиться и лететь над тайгой, не доступный радарам. Но в одном вы правы: посадочную полосу вблизи Хананги он вряд ли найдет. Выживших не будет.

– На семьдесят процентов поиски ничего не дадут – слишком обширен район возможного падения, – продолжал утешать меня Рахманов. – Покружите пару часов над местностью и вернетесь. Даже с трапа не сойдете. А с вашим мужем мы уладим, не переживайте. Прививку от клеща сделали?

– От энцефалита, – поправила я. От клеща, как и от волков, одна прививка – в лес не ходить.

– Не слышу ответа, – нахмурился Рахманов.

– Так точно, – сказала я. – Трижды.

– А мне вот кажется порою, что солдаты... – Борька ухмыльнулся и сделал музыкальную паузу, – принесли бы больше пользы. Снять дивизию ракетчиков с Вилюя – и бросить на прочесывание, все равно ни хрена не делают – там единственная «Сатана», и та заржавела, а гептил в газолин мутировал. Успех гарантирован. Не найдут самолет, так парочку беглых зэков доставят.

– Ты, Липкин, не понимаешь пикантности ситуации, – глаза начбазы сузились в лазерные шарики, – «Як-40» перевозил секретный груз. Мы не знаем, какой, и черт меня подери, если я хочу это знать. И вам не советую проявлять любопытство. Методы работы спецслужб я знаю (еще бы, подумала я, МЧС и есть огромная, набирающая вес спецслужба). Никакой армии. Никаких посторонних гражданских лиц. Данные о катастрофе, а тем паче о грузе, в каком бы состоянии он ни находился, – информация закрытая. К содержимому этого... долбаного крылатого ящика, – Рахманов смачно чертыхнулся, – имеют доступ единицы...

– И поисковая группа МЧС, прибытия которой мы ожидаем, – негромко, но ехидно выпало из Борьки. Как из дырявого мешка.

Нависла тяжелая пауза. Начбазы не шевелился. Зоя Мартыновна преданно смотрела ему в переносицу, ожидая указаний. Борька сдержанно зевнул (ему-то что, у него выходной). А у меня заныла на душе несмазанная петля. Пока еще не страх, так – беспокойство.