Станислав Гагарин - Страшный суд

И, слава сатане, этого не произошло.

Рискуя показаться смешным, если за ним сейчас откуда-то наблюдают, вышколенный рыцарь плаща и кинжала уже допускал и такую возможность, Майкл дотянулся до мочки правого уха и стиснул ее пальцами.

Стало больно.

И тогда Джексон повеселел.

Великий русский князь сидел в тесноватой, но уютной кухне Станислава Гагарина, простецки, по-свойски непринужденно разместившись на ящике с картошкой, на этот раз не дурандинской, как в прошлом году, а из деревни Волково Рузского района Подмосковья: три мешка картошки подарили Папе Стиву родители Тани Павловой.

Выводя эти строки 3 ноября 1993 года в Доме творчества «Переделкино», я вспомнил, что вечером буду есть эту архивкусную картошку, и в который раз мысленно поблагодарил Татьяну и ее папу с мамой.

Но вернемся, как говаривали древние, к нашим баранам, то есть к Вещему Олегу, которого я снова, как недавно в селе Старый Мерчик, угощал чаем с медом.

— К меду на Руси пристрастился, — приговаривал князь Олег, густо намазывая — я грешным делом подумал, не слипнется? — янтарную вкуснятину на краюху белого хлеба. — На острове Рюгене, где был отчий дом нашего с Рюриком родителя, князя племени ругов,отсюда и название острова Рюген, пчелы не водились, и только в Новгороде, а потом в Киеве оценил пользительные свойства меда — поистине бесценного дара, который боги подарили русским людям.

— Но мед распространен не только в России, — заметил я, вспомнив рассказы моего уругвайского друга Алексея Фельдмана о его замечательной пасеке, на которой трудится знаменитая серая русская — опять же! — пчела.

— Верно, — согласился Олег. — Но мёд — истинно русское яство, часть национальной бытовой культуры. Ну да ладно… На тему эту можно говорить часами. Зачем вы так активно призвали кого-нибудь из нас? Совет Зодчих решил временно не тревожить Одинокого Моряка, пусть, дескать, продвинется вперед с романом, да и хлопот издательских у него хватает…

— О Гумилеве и его теории этногенеза хотел потолковать, — признался я. — Потому и роман застопорился… Сомнения имею.

— А в чем сомнения-то? — живо отозвался великий русский князь. — Гениальный провидец, этот Гумилев — да и только. Угадал, понимаешь ты, попал в самую точку, равно как и вы, Станислав Семенович, с ломехузами.От того, что вы со Львом Николаевичем называете одно и то же явление по-разному, суть его не изменяется, отнюдь.

Конечно, книги его я сразу прочитал… Не во всех деталях согласен… Но это скорее личное. Вам известно: не очень лестно отзывается о моей роли ученый, полагает, что летописец Нестор в «Повести временных лет» приукрасил подвиги князя Олега в сражениях с Византией.

— Пожалуй, вы правы, — согласился я с гостем. — На странице 128-й Гумилев делает вывод: «Поводов для восхваления Олега Вещего нет».

Князь вздохнул.

— Читал, читал я эту страницу! — вскричал он, и я почувствовал в его тоне неприкрытую обиду. — Можно подумать, что токмо ради будущей похвалы Гумилева, при всем моем уважении к нему, старался я обезопасить земли едва складывающегося Русского государства от завидущих-загребущих иудео-хазаров, торгующих славянскими рабами по всей Ойкумене… А ежели по совести, то кроме пушкинской строчки «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам…» мне в качестве награды боле ничего не надобно.

Да… А начатое мною дело довершили все-таки мойвоспитанник Игорь и сын его Святослав.

Но вот не примись мы тогда драться не на жизнь, а на смерть с хазарскими иудеями, ни о какой России и речи быть не могло.

Я подумал, что и мудрый Олег, остававшийся сыном собственного времени, наделал кучу политических ошибок, заключив, например, союз с хазарским царем Иосифом. Откуда ему было ведать, что Хазария была химерой,в которой победила привнесенная ломехузамиизвне антисистема. Откуда ему, предводителю русов, было знать, что вероломство и предательство собственных союзников суть главная составляющая этнического характера, стереотипы поведения тех, кто считает себя богоизбранным народом.

Мне припомнились разговоры на эту тему с Иисусом Христом. Анализируя Библию, мой тогдашний собеседник прямо указывал, что по книге Исход следует, что Яхве, который говорил с Моисеем из огненного куста, вел евреев из Египта в образе огненного столпа, а при оглашении десяти заповедей вообще являлся в огне, устроил геноцид в Палестине, провел египетские казни ни в чем неповинных людей и сотворил многое подобное, такое существо не может быть богом.