Джордж Бейкер - Тюряга

— Я умоляю вас, — сказала вновь Розмари, она была готова вот-вот расплакаться, и в словах ясно слышались чувства, охватившие ее. — Ведь эти фотографии у вас. Отдайте мне их, Фрэнк в смертельной опасности. Что будет в них толку, если мы опоздаем? Если Драмгул спровоцирует как-нибудь Фрэнка и набавит ему срок или даже покалечит или убьет его? Я умоляю вас, миссис Леоне!

Розмари не выдержала и заплакала.

— Подожди здесь, — тихо сказала мать Фрэнка и вышла из комнаты.

Розмари осталась одна, она ни о чем не думала, только всхлипывала и вытирала платочком слезы. Прошло минут десять, наконец миссис Леоне вернулась в комнату. В руках у нее был голубой конверт. Она раскрыла его и выложила на стол перед Розмари несколько фотографий. Знакомый дом с колоннами, а на фоне его — миссис Леоне в клетчатой юбке и голубой блузке, а через плечо перекинута сумка, а рядом с ней стоит невысокого роста лысоватый мужчина с добродушным выражением на лице, в правом верхнем углу развевается звездно-полосатый флаг. Несколько фотографий, где миссис Леоне и мистер Норт смотрят то друг на друга, то в объектив. Розмари внимательно рассматривала снимки и вдруг на одном из них увидела…да! Несомненно это был Драмгул! Он, видно, заметил, что попадает в кадр и пытался прикрыть лицо руками, но затвор фотоаппарата его опередил.

— Драмгул? — повернулась к миссис Леоне Розмари.

— Да, — ответила та. — А теперь взгляни еще вот сюда.

И она достала из конверта еще одну фотографию. Розмари узнала дверь в квартиру Норта, из которой, осторожно смотря в сторону, выходил Драмгул, в руке его был электрический фонарик.

— Эту фотографию сделала по моей просьбе одна моя хорошая знакомая, которая живет в квартире напротив бывшей квартиры Норта. Она уже старая женщина и не спит по ночам. Когда начались обыски в моем доме и в квартире Норта, я попросила се об этой услуге. Она сказала, что, если я к ней обращусь она засвидетельствует в суде, когда и где она сделала эту фотографию.

— Я сейчас же поеду в суд, — сказала Розмари. — Несомненно, этого будет достаточно, чтобы возбудить против Драмгула уголовное дело, а его самого наверняка сразу арестуют.

Драмгул сидел в своем кабинете. Его довольная улыбка отражалась в четырех погашенных экранах видеосистемы. Четыре Драмгула наливали в четыре рюмки из четырех бутылок коньяка, а пятый, настоящий, хохотал, разглядывая свои отражение.

— Выпьем за победу, друзья! — обратился он к своим отражениям.

— И вдруг зазвонил телефон. Драмгул взял трубку.

— Сэр, говорит дежурный с пятого пульта. Похоже, возникли осложнения.

— В чем дело? — тревожно спросил Драмгул.

— Включите, пожалуйста, видеосистему. Я передам информацию на ваш первый экран.

Драмгул поставил рюмку и включил телевизор. На экране появилось изображение Подручного. Голова его была забинтована, он лежал на носилках. Мутным взглядом Подручный посмотрел в телекамеру и сказал в микрофон, который поднесли к самому его лицу.

— Заключенный Леоне бежал. Двое погибли. Три охранника, включая меня, ранены.

— Драмгул схватил трубку селектора.

— Немедленно усилить охрану. Выставьте оцепление у канала с восточной стороны. Он не мог успеть. Он еще где-то здесь.

Дверь кабинета распахнулась, и в кабинет ворвался капитан Майснер.

— Почему я ничего не знаю?! Почему никто не поставил меня в известность о побеге Леоне?

— Мы боялись подвергнуть опасности жизнь нашего информатора Далласа и потому держали операцию в секрете, — сказал Драмгул.

— Даже от меня?! — вспыхнул Майснер. — Довольно странно, между прочим, что заключенный, которому оставалось меньше трех недель, совершает побег, да еще убивает при этом своего товарища и одного из охранников!

— Хватит, — жестко сказал Драмгул. — Я все вам потом объясню, сейчас не время. Возьмите дополнительный взвод и проверьте канал, я уже распорядился насчет оцепления. Он наверняка будет прорываться там. Мы должны взять его живым.

Майснер посмотрел на Драмгула уничтожающим взглядом, но все же повиновался и вышел из кабинета.

Они выставили оцепление у канала, который проходил у восточной стены тюрьмы. Трубы канализационной системы выходили на канал, располагаясь ниже уровня воды. Для Леоне это был единственный шанс вырваться из тюрьмы, но теперь и здесь толпились полицейские. Прожекторные лучи скользили по поверхности воды. Вой сирен оглашал территорию тюрьмы. Зэков разогнали по камерам. Включили аварийное освещение. Буквально каждый квадратный метр территории теперь был залит ярким светом. На ноги был поднят весь личный состав. Раздали оружие. С короткоствольными автоматами наперевес охранники методично обыскивали все коридоры и помещения. Также методично, метр за метром, прочесывались тоннели подземных коммуникаций. Из Чикаго вызвали аквалангистов.