Джордж Бейкер: Тюряга

— Не оставляй меня здесь, Фрэнк.

Даллас вдруг заплакал, как ребенок. Леоне оторопело смотрел на него. Чего-чего, а уж слез он в такой момент не ожидал.

— Прости-и меня-я, — всхлипывал Даллас. — Я у-умоля-яю тебя, возьми меня с с-собой.

— Ты предатель, — сказал Фрэнк.

— Но ведь твой бог говорил, что надо прощать.

Леоне не знал, что ему делать Он хотел уже протянуть руку Далласу, который отвернулся, вытирая рукавом лицо, как вдруг страшный удар сбил его с ног. Палач (это он пришел в себя и снова напал на Леоне) выхватил из-за пояса вторую пару наручников и, воспользовавшись падением Фрэнка, набросил ему цепочку на шею и стал душить. Леоне неожиданно оказался в безвыходном положении. Глаза его уже вываливались из орбит, он хрипел, не в силах вырваться. Палач сжимал цепочку все туже. Даллас, увидев, что происходит непоправимое, изловчился и дернул кабель высокого напряжения, проходящий над его головой и воткнутый штекером в специальную розетку. Посыпались искры и кабель оказался в руках у Далласа.

— Пусти его! — крикнул он Палачу. — Иначе я замкну!

Он поднес сверкающий штекер к железной штанге, к которой был пристегнут за ногу Палач.

— Что за шутки, Даллас?! — крикнул тот, ослабляя цепочку. — Ты что, с ума сошел?!

— Я говорю, отпусти его, — спокойно повторил Даллас.

— Ты этого не сделаешь, Даллас, — ухмыльнулся Палач. — У тебя не хватит смелости, придурок.

— Пусти его, — снова сказал Даллас, поднося штекер к штанге.

— Ну хорошо, хорошо, — испуганно затараторил Палач, отпуская цепочку.

Фрэнк повалился рядом с Палачом на каменный пол. Он тяжело хрипел, с трудом приходя в сознание.

— У тебя появился шанс снова скосить себе срок, — заговорил Палач. — Я лично буду ходатайствовать перед Драмгулом за тебя, я скажу, что ты нам помог. Только вставь штекер на место.

Излагая все это, Палач пытался наощупь открыть ключом замок наручников, которыми был пристегнут к штанге. Ключ был вынут им еще вместе со второй парой наручников и все это время оставался у него в руке, пока он душил Фрэнка. Леоне, кашляя и хрипя, ползком отодвигался от Палача. Внезапно Даллас увидел, как Палач расстегивает держащий его за ногу наручник.

— Беги, Фрэнк! — крикнул он, замыкая штекер на штангу.

Сильнейший разряд тока, осыпав искрами бассейн, ударил, поражая насмерть и Палача, и Далласа. Фрэнк, успев отползти от Палача всего на метр, остался невредим.

Прошло уже довольно много времени, а Розмари все никак не могла поговорить с миссис Леоне. Сердечный приступ оказался очень тяжелым, потом был гипертонический криз. Пожилая женщина уже две недели лежала в постели. Врачи говорили, что желательна госпитализация, но мать Фрэнка наотрез отказалась ложиться в больницу. Естественно, Розмари не могла заговорить о фотографиях, боясь разволновать миссис Леоне. Каждый день девушка заглядывала к матери Фрэнка, посвящая уходу за ней несколько часов. Но вот миссис Леоне начала приходить в себя, вставать, сама одеваться и даже ходить в магазин. Ждать дольше было нельзя. А после того, что сказал ей Фрэнк, от которого Розмари все же скрыла, что его мать больна, чтобы его не расстраивать, девушка буквально по часам следила за улучшением состояния здоровья миссис Леоне. И вот решительный день настал.

— Ты знаешь, — сказала, обращаясь к девушке миссис Леоне, — сегодня я чувствую себя очень хорошо, даже намного лучше, чем до болезни.

— Я очень рада за вас, — улыбнулась Розмари. Она вышла из комнаты на кухню и закурила, чтобы

придать себе решимости. Миссис Леоне вытирала тряпочкой пыль и что-то напевала. Через несколько минут Розмари вошла в комнату.

— Я не хотела вам говорить, — обратилась она к миссис Леоне, — вы были больны, но неделю назад я ездила в «Бэйкли» и виделась с Фрэнком.

— О, Господи, — всплеснула руками женщина.

— Он лежал в лазарете, они издевались над ним в карцере, они убили его друга…

И Розмари рассказала миссис Леоне о всех испытаниях, которые обрушились на се сына.

— Драмгул не отстанет от него, — продолжала девушка. — Единственный шанс избавить Фрэнка от опасности — это представить в суд обвинительные документы против Драмгула по делу Норта. Вы знаете, что я говорю о фотографиях. Они были сделаны в День независимости и флаг на заднем плане является доказательством алиби Норта, поскольку школьная касса была ограблена в тот же день.

Розмари замолчала. Миссис Леоне стояла, не двигаясь. Тряпочка была по-прежнему зажата в се руке.