Владимир Гриньков - Расстрельщик

– Вот он я! – объявил Корнеев. – И у меня все нормально.

В одной руке он держал цветы, в другой – бутылку шампанского и потому обнимал Риту очень осторожно, едва касаясь.

Прибежал Димка. У него были красные шальные глаза – примета настоящего фаната компьютерных игр. Вскарабкался на отца, чмокнул в щеку. Все было как всегда. Жизнь, оказывается, продолжалась.

– Какая ужасная у тебя работа! – прошептала Рита.

И это тоже было знакомо. Корнеев счастливо засмеялся.

– Он еще смеется! – обиделась Рита.

– Совсем по другому поводу, – честно признался Корнеев.

Теперь уже появилась и Тамара. За день ее синяк заметно побледнел.

– Хорошо выглядишь, – похвалил Корнеев.

– Ты вот посмотришь на меня через месяц, – ответила Тамара.

Подразумевалось, что после расставания с Захаровым она будет день ото дня хорошеть. Корнеев не собирался спорить. Но воспоминание о Захарове погасило счастливую улыбку. Чтобы никто этого не заметил, он поспешно протянул Рите букет, Димке отдал шампанское и провозгласил тоном радушного хозяина:

– Прошу к столу!

Рита как раз готовила ужин, и потому блюда выставлялись с необыкновенной быстротой. Корнеев занялся Димкиными тетрадками – выполнял обязанности отца, озабоченного успехами своего отпрыска. Сейчас это было почему-то особенно интересно. Рита, накрывая на стол, бросала на мужа быстрые взгляды. Как будто хотела о чем-то спросить, но откладывала это до поры, когда они останутся наедине.

Сели ужинать, Корнеев разлил шампанское в фужеры. Первый тост он хотел произнести за семью, но тут увидел лицо Тамары и осекся, поняв, что сказать это при ней – все равно как в семье повешенного упомянуть о веревке.

– За нас! – сказал коротко.

Тост был хорош тем, что никого не задевал.

Рита сидела напротив Корнеева и смотрела на него во все глаза. В ее взгляде соединились радость и печаль. Так смотреть умеют только женщины.

– Как тебе новая работа? – поинтересовалась Тамара.

Внешне могло показаться, будто она говорила, чтобы только завязать застольный разговор. Но Корнеев понял, что косвенно она спрашивает и о Захарове. Рана ее была слишком свежа и саднила.

– Ничего себе работа, – пожал плечами Корнеев.

Он знал то, чего не знала Тамара. И это знание мучило его.

Димка ерзал на стуле и поглядывал на дверь своей комнаты. Там стоял компьютер. Корнеев заговорщицки подмигнул сыну и незаметно для остальных кивнул, давая понять, что не станет возражать, если тот незаметно исчезнет. Димка подгадал момент, когда Рита вышла на кухню, и прошмыгнул в свою комнату. Ужин, почти нетронутый, остался на тарелке.

– Хоть бы поел, – пробурчала Тамара.

– У него есть занятие поважнее, – улыбнулся Корнеев.

Вернулась из кухни Рита. Корнеев снова налил шампанское. Бутылку не выпускал из руки, изучая этикетку, и так, рассматривая ее, сказал:

– Я, кстати, теперь один остался. Без Паши.

Поднял голову. Рита и Тамара смотрели на него. И не было сил сказать им правду.

– Его перебросили на другую работу. Не знаю куда. Может, он даже не в Москве.

Он выдержал их взгляды. И Тамара первой опустила глаза. Она как бы даже смутилась от того, что проявила интерес. Все последние дни демонстрировала, что Захаров для нее уже не существует.

– Вот и хорошо, – сказала она, не поднимая глаз. – Чем дальше он от меня окажется, тем лучше.

Она и представить себе не могла, как далеко он сейчас от нее.

Ужин заканчивали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. И только когда Корнеев остался с Ритой с глазу на глаз, она спросила:

– У тебя действительно все в порядке?

– Да.

– И у Паши тоже?

Он лишь мгновение поколебался, потом ответил:

– Да.

Рита прижалась к нему.

– Уйди оттуда, – сказала она.

Корнеев даже опешил.

– Почему? – Он не в силах был сдержать изумления.

– Уйди, – повторила Рита. – Не хочу, чтобы ты там работал.

Корнеев осторожно отодвинул жену от себя и ладонью приподнял ей подбородок.

– Да что тебе известно об этой работе? – спросил он, пряча за улыбкой настороженность.

Рита покачала головой и опять уткнулась ему в грудь лицом. По-прежнему ничего она не знала. Только чувствовала.

– Я знаю, что делаю, – сказал Корнеев, стараясь, чтобы она поняла вложенный в его слова скрытый смысл. – Так надо, Рита.

– Кому?

– Мне, тебе, всем нам.

Подумал и повторил:

– Так надо.

Искренне в это верил.

До Христича Корнеев так и не дозвонился. Каждый раз дежурный офицер коротко отвечал, что полковник в отъезде, и вешал трубку, не давая никаких пояснений. Корнеев переживал и порывался ехать в особняк, но потом остыл, понимая, что если за ним следят, то он раскроется в два счета. Из окна квартиры не было видно никаких подозрительных людей или незнакомых машин, дежурящих у подъезда, но это ровным счетом ничего не значило. Если слежку организуют грамотные люди, то на первых порах невозможно ничего заметить. Корнеев это знал и потому беспокоился.