Владимир Гриньков - Семь кило баксов

Как будто тень пробежала по лицу тети Гали.

– И что же Прокопов? – нахмурилась родственница.

Зря Полина о нем упомянула.

– Да ничего особенного…

– Нет, ты все-таки скажи!

– Сомнительная личность…

– Он очень приличный человек!

Да, напрасно Полина затеяла этот разговор.

– Очень приличный! – повторила тетя Галя. – И скоро ты в этом убедишься!

– Я уже убедилась.

– Что такое? – все больше хмурилась тетя Галя.

– Он сразу, в первый же день, повез меня к себе домой…

– Ничего неприличного он не имел в виду!

– Уж я поняла!

– Ничего ты не поняла!

– Я еще когда увидела его руки…

– А что там у него с руками?

– Там татуировки.

Пауза.

– Он ведь сидел в тюрьме, правда? – спросила Полина.

– Какое это имеет значение?

– Ведь сидел, правда?

– Сидел.

Этот таинственный Гриша, о котором рассказывал Бериков, начинал постепенно материализовываться. Уже был готов его фоторобот. Лицо как лицо. Таких в Москве тьма.

Фоторобот составляли со слов Берикова. Тот был единственным, кто видел Гришу. Человека, который дал пятьсот пятьдесят тысяч долларов и которого теперь нигде не могли найти.

Маркелов сдвинул листок с портретом Гриши в сторону и посмотрел на сидящего перед ним и по-прежнему закованного в наручники Берикова.

– А когда ты узнал, что Звонарев вас кинул? – спросил он.

– После Нового года.

– Подошло время возврата долга? – понимающе сказал Маркелов.

– Да.

– И ты напомнил Звонареву о своем существовании.

– Ну, позвонил я ему, в общем. Говорю, что пора, мол.

– А он?

– Он сказал, что у него проблемы.

– Так вот сразу и сказал? И юлить даже не пытался?

– Не пытался.

– Получается, что дела у него были швах. Не надеялся он, что все образуется. Основательно влип. Да?

– Да. Он так и сказал. Что, мол, подставили его.

– Кто? – быстро спросил Маркелов.

– Ну, не знаю, – тут же напрягся его собеседник.

Каждый раз, когда речь заходила о том неназванном товаре, Бериков начинал нервничать. И на этот раз Маркелов сделал вид, что сам товар нисколько его не интересует.

– В общем, деньги пропали, – повел разговор дальше Маркелов.

– Пропали, – признал несколько расслабившийся Бериков.

– И какой же выход предлагал Звонарев?

– Сказал, что деньги вернет, но не сразу, – еще больше расслабился Бериков.

– А товар?

– Какой товар? – мгновенно напрягся Бериков.

Маркелов едва сумел подавить улыбку. В том, что в конце концов он этого бугая дожмет, у него не было ни малейшего сомнения.

– Тот товар, под который ты деньги давал.

– Я уже сто раз вам объяснял, – занервничал Бериков, – что мы не под конкретный товар давали деньги, а так, вообще…

– И Гриша тоже – «вообще»?

– И Гриша.

– И вот ты узнаешь, что товара не будет…

– Нет. Я узнаю, что денег не будет, – поправил собеседника осторожный Бериков.

От товара он упорно отмежевывался.

– Ах, ну да, правильно, – будто только теперь обнаружил свою оплошность Маркелов. – Там дело было в деньгах. И вот Звонарев сообщает, что у него проблемы. А как Гриша на это отреагировал?

– Да уж не обрадовался, ясное дело.

– Оно и понятно. Злился, да?

– Он парень спокойный.

При этих словах Бериков почему-то заметно погрустнел.

– И у тебя начались проблемы? – понимающе произнес Маркелов. – Гриша тебе счетчик включил?

– Вроде того. Сказал, в общем, что долг теперь на мне.

– Это еще почему?

– Что же тут непонятного? На Звонарева я его вывел, вроде как поручился. Правильно? Так что, если бабки зависли, я получаюсь крайний.

– Угрожал?

– Не-е. Я же говорю – он парень спокойный. Такие не угрожают. – Тут Бериков, не таясь, вздохнул. – Такие сразу голову откручивают.

– А по нему не скажешь, – вроде бы даже удивился Маркелов, бросив быстрый взгляд на фоторобот.

– На вид он совсем не из крутых, – сообщил Бериков. – Ему бы в филармонии выступать. Но если у человека пол-»лимона» «зеленью» и он их так легко вкладывает в дело и ничего не боится – какая уж там филармония. Понятно же, что он или сам крутой, или у него прикрытие сильное.

– Он сказал, что долг на тебе, – вернул разговор в нужное русло Маркелов. – А со Звонаревым-то как?

– А никак.

– Как же? – удивился Маркелов. – Простить его, что ли?

– Ну зачем же простить…

– Ага, значит, все-таки наезд.

– В смысле?

– Гриша предлагал тебе разобраться со Звонаревым? Предлагал поехать вместе к Звонареву, объяснить тому, что он не нрав?