Владимир Гриньков - Пирамида баксов

Степа и хотел бы ему ответить, да не мог. Скулы у него сводило.

– Не твоя, – признал недоросль. – Ну ладно, пойду я.

Развернулся и действительно пошел прочь, унося с собой драгоценную десятку. Степа дернулся было следом, но его так некстати отвлек санитар:

– А вы тут живете, товарищ?

– Нет! То есть да! – спохватился Степан. – То есть иногда! То есть каждый день, но не постоянно!

Санитары переглянулись между собой. Степа обмер, поняв, что сказал что-то не то.

– С вами все в порядке, товарищ? – задумчиво спросил у него санитар. – Вы когда диспансеризацию в последний раз проходили? Стул у вас нормальный? Головные боли отсутствуют? Реакция Вассермана отрицательная?

– А какая нужна? – слабым голосом осведомился Степа.

– А у вас какая?

– А вам какая нужна?

– А нам никакая не нужна. Какая у вас есть, такая нам и сгодится.

– А у меня никакой нет.

– Так не бывает!

– Бывает! – заупрямился Степа.

Санитары посуровели и придвинулись.

– А вы тут случайно не деньги меняли, товарищ?

– Нет! – твердо сказал Степа.

Не мужик, а кремень. Сказал как отрезал. Любо-дорого было смотреть.

– Не обманываете?

– Да честное слово! – с чувством сказал Степа. – Да чтоб я сдох! Да чтоб мне повылазило!

– Правду говорит, – оценил один из санитаров. – Здорового человека видно издалека. Извините, если что не так, товарищ! Вы и нас поймите. У нас дежурство. Нам сказали – мы сделали. Бывает, что и перегнем палку, не без этого. Так что мы к вам без претензий. Звоните, если что.

Санитары развернулись и ушли.

– Во блин! – пробормотал потрясенный Степан. – Ну надо же, а?

– Да, – сказал мужик в шлепанцах. – Чудом ты, можно сказать, несчастья избежал!

Ну что тут уже было снимать? Пора мне выходить из укрытия. Степа Духнов отработал в кадре на сто один процент. Давно уже у нас не было такого классного героя.

Все это время я прятался в одной из квартир первого этажа. И вот распахнул дверь, чтобы предстать перед Степой. Я хотел сказать ему, что мы его разыграли. Что его участие в нашей программе – это большая честь для всех нас. Что я рад объявить ему о том, что за участие в нашей программе ему причитаются деньги – очень даже немаленькая сумма. Я много что хотел ему сказать. Но не успел.

Я увидел его глаза. Он уже узнал меня. Он все понял. И бросился на меня. Он бы убил меня, безусловно. Но я успел захлопнуть дверь перед самым его носом. Дверь была железная. Степа врезался в нее, на мгновение к ней прилип, а потом стек по железной поверхности не успевшей запечься яичницей.

– Все! – сказал я обреченно. – Если он убился, меня посадят. Если остался жив, все равно затаскает по судам и замучает судебными исками. Тут хоть в лоб, хоть по лбу. Ну кто мог подумать, что человек из-за десяти долларов способен так расстраиваться?

Я осторожно приоткрыл дверь подъезда и выглянул на улицу. В двадцати метрах левее я увидел автобусную остановку и на той остановке – Аню. Мы договаривались с нею встретиться. Она пришла и теперь терпеливо меня ждала, однако она привела за собой «хвост», которого я пока не видел, но в незримом присутствии которого где-то рядом я был уверен на девяносто девять целых девяносто девять сотых процента. Одну сотую процента я давал на то, что присматривавшего за Аней «топтуна» убило так некстати упавшим с неба метеоритом. Но чутье подсказывало мне, что этот счастливчик все-таки жив и топчется где-то рядом.

Я вытянул из кармана трубку сотового телефона и набрал номер Аниного мобильника. Из своего укрытия я видел, как она встрепенулась и взяла трубку в руку.

– Привет! – сказал я.

– Привет! Ты где?

– Слушай меня внимательно и все делай так, как я скажу. Во-первых, стой спокойно и не делай резких движений. Я у тебя за спиной, всего в двадцати шагах. Сейчас медленно развернись вполоборота к дому, скоси глаза – я смотрю на тебя из-за приоткрытой двери второго подъезда.

Аня развернулась и теперь задумчиво смотрела куда-то вдаль.

– Видишь меня?

– Да.

– Теперь иди вдоль дома, не отключая мобильник, – как будто ты болтаешь с подружкой. А я прослежу, не идет ли кто следом за тобой.

Аня пошла вдоль дома неспешной походкой человека, до сих пор пребывающего в сомнении, пройти ли ей одну остановку пешком или все-таки дождаться автобуса. Белая «Волга», до сих пор спокойно стоявшая за перекрестком, тотчас же покатилась за Аней следом. Расшифровались, голубчики. Все-таки я их переиграл.