Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

– Ты в этом уверен? – он пытливо посмотрел на Бобыля.

– Ну да.

– Тогда поехали.

Бобыль готов был согласиться с чем угодно, лишь бы поскорей сесть за карточный стол. Но, тем не менее, его слово оказалось решающим…

К месту они подъехали ночью; оставили машину в лесу, а дальше пешком до самой хаты. Где-то в деревне лают собаки, а на отшибе тишина, и мертвых с косами не видать, хотя до погоста рукой подать. Луна в небе, воздух теплый – хороша ночка. Бабу бы сейчас, подумал Артур, и на сеновал…

Но бабы в доме не было и быть не могло. Они аккуратно вскрыли дверь, зашли в избу. Артур не побоялся включить фонарь: ставни плотно закрыты, да и до ближайшего дома, как минимум, полкилометра. Запах крестьянской старины далекой, сухо, приятная прохлада. Пыли, правда, много, паутины, зато полы крепкие и скрипят тихо-тихо. Русская печь в половину горницы, стол, буфет, старый шаткий диван, допотопный ковер на стене с изображением псовой охоты, ковровые дорожки на полу. В комнатке поменьше – железная кровать с периной, покосившийся шкаф, сундук, стул…

– А что, неплохо, – сказал Артур.

Не сказать, что ему очень понравилось здесь. Но пожить в этом доме недельку-другую – не самый плохой вариант. Отсидеться, отдохнуть, а там видно будет, что дальше делать…

– Нормально, – кивнул Бобыль и плюхнулся на диван.

В свете фонаря было видно, как из-под его задницы вздыбились клубы пыли.

– Не пыли.

– Давай лучше за стол…

Бобыль перебрался на стул, достал из кармана колоду карт.

– Твоя фамилия, случайно, не Достоевский? – кисло посмотрел на него Артур. – А то уже достал…

– Ты же сам сказал, хату найдем и раскинемся…

– Не раскинемся, а перекинемся. И по мелочи, чисто для тонуса… Карту кинем, у кого меньше, тот марафет здесь наводит…

Бобыль кивнул и начал тасовать карты, но Артур забрал у него колоду. Пальцами, едва касаясь, провел над «рубашкой» первой карты – ничего. Но уже вторая оказалась меченой – туз червей.

– А колода крапленая, – жестко сказал он. – Я тебя самого крапить сейчас буду…

Артур приставил к голове Бобыля ствол пистолета.

– Я… Я не знал, – в панике заскулил парень. – Это Жмака колода…

– Ну, если Жмака, тогда живи. Но с тебя штраф. Марафет на хате наведешь…

Артур заставил Бобыля шуршать, но и для самого себя нашел работу. Сначала он приготовил в сарае место для машины. Сходил в лес, пригнал угнанный позавчера древний американский джип с кенгурятником и фарами на крыше. Почти новая «Нива» была лучше, но ее пришлось бросить: собака и ее подраненный владелец – все это показалось Артуру дурным предзнаменованием. Тем более что на пути им попался внедорожник, с которым Бобыль справился на раз-два…

К дому он ехал с выключенными фарами, загнал машину во двор, затем и в сарай. Ему бы успокоиться, но его потянуло на кладбище. Общение с покойниками его не интересовало, ему нужно было руками и ногами прощупать запасной путь к отступлению, в обход основного проселка.

Он прикинул, как машина будет выезжать из сарая, как по жесткой дернистой земле заброшенного огорода доберется до дальнего забора, который, кстати сказать, был достаточно прочным. Дальше – соседство не из приятных: старая часть кладбища. Забор они с Бобылем подпилят, чтобы джип легко мог снести его.

Кладбище вплотную подступало к дому, и за одним забором сразу же начинался другой – чуть более высокий, но менее устойчивый. Даже подпиливать ничего не надо, машина запросто справится с ним. А что дальше?

В траве между могилами Артур обнаружил плохую, но все же пригодную для джипа дорогу. По ней он прошел через все кладбище до поваленных ворот. Дорога продолжалась и уходила в лес… Запасной путь найден, осталось только показать его Бобылю.

Артур презрительно усмехнулся. Сам он покойников совершенно не боялся и сейчас на кладбище чувствовал себя ничуть не хуже, чем в ночном лесу. Дискомфорт, но страха нет. И предательский холодок не бередит душу…

Он возвращался обратно, когда услышал шум за спиной. Обернувшись, в свете луны увидел смутный силуэт, скользнувший за дерево у могильного креста. Или человек это, или чья-то неупокоенная душа.

– Эй, кто там? – обеспокоенно спросил Артур.

Как ни крепился он, а в душе все-таки захолонуло. И потяжелевшие вдруг ноги отказались нести тело к дереву, за которым таилось нечто.

Никто не отозвался на его вопрос.

– Жмак, ты, что ли?.. Никитос?..

Это могли быть души его погибших дружков… Но вместо того, чтобы испугаться еще больше, Артур лишь рассмеялся. Какая чушь? Не может быть здесь ни того, ни другого… Правда, смех больше напоминал истерику, нежели веселье. И ноги сами понесли его к дому.