Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

Пока лодка не вышла на середину реки, Артур внимательно смотрел за берегом, все ли там спокойно… Похоже, дьявол снова улыбнулся ему. Из города они вышли без шума и пыли, разве что с водяными брызгами…

Плохой город. Не повезло им здесь, и уходили они отсюда без денег. Но до ближайшего схрона всего ничего – километров двести, там целый клад – три миллиона в оранжевых «хабаровках» и сине-зеленых «ярославках». И это еще далеко не все – под Москвой еще больше.

– Лавье забрать надо, – в раздумье сказал Бобыль.

– А дальше? – нехорошо посмотрел на него Артур.

– На дно ложиться надо. Ты говорил, в Крыму сейчас хорошо.

– С деньгами везде хорошо…

– Да не вопрос… Так что, идем за баблом?

– Не за баблом, а за деньгами, – поправил Артур. – Сколько тебе раз говорить, за словами следить надо. Чтобы за уркана тебя не приняли…

Бобыль мотал срок за убийство. Угонял машину, но нарвался на хозяина, а в кармане ждала своего часа финка… Четырнадцать лет получил, шесть отсидел. Не хилый парень, и с техникой на «ты», и руками не слабо машет. И главное, тюремная плесень еще не успела въесться в его кожу и огрубить внешний облик. Это Жмак и Никитос – чистой воды уголовщина. Глянешь на них, и слушать не надо, чтобы понять, кто перед тобой. Научи их изъясняться на языке кисейных барышень из Смольного, все равно уголовная сущность выпирала бы наружу… Но Жмак и Никитос остались в прошлом. А Бобылю начинать новую жизнь. Под чутким руководством Артура. И до тех пор, пока ему это нужно.

– Хорошо, буду следить, – кивнул Бобыль. – Деньги как делить будем?

– Молча, – кивнул Артур.

Кто про что, а вшивый о бане.

– Жмака и Никитоса больше нет.

– Помянуть надо.

– Помянем, – сказал Бобыль, заискивающе глядя на него. – А потом их долю пилить будем.

– Будем. У Никитоса одна доля, у Жмака – две. Эти три доли пополам делим, одну половину мне, другую тебе… Ты математику знаешь, если три лимона делить, сколько кому будет?

– Полтора лимона тебе, полтора мне.

– Плохо считаешь, Бобыль, – нахмурился Артур. – Я же сказал, у Жмака две доли, а у тебя ни одной. Или он тебе простил долг?

– Нет, но я думал…

– Плевать, что ты думал…

– Но так нечестно. Тебе почти два лимона, а мне чуть больше одного…

– А кто тебя в карты заставлял играть?

– В карты?! – просиял Бобыль. – А если мы с тобой раскинем?

Артур думал недолго.

– А почему нет… Но сначала схрон возьмем…

По реке они шли до темноты, ночью причалили к берегу недалеко от небольшого городка с огромной многокупольной церковью на холме. Здесь Бобыль попытался угнать белую «Ниву», бесхозно стоявшую у ворот частного дома.

Но так только казалось, что машина бесхозная. Он уже вскрыл дверь, когда через дырку в стене выскочила овчарка и вцепилась ему в ногу. Артур уложил ее выстрелом из пистолета.

– Давай в машину! – потребовал он, вталкивая пострадавшего в салон.

Пока Бобыль заводил «Ниву», Артур стоял рядом. Как чувствовал он, что появится хозяин и с ружьем. Матюкаясь, мужик выскочил на крыльцо, вскинул свою берданку… На этот раз Артур выстрелил из автомата. Хозяин машины вскрикнул и задом ввалился в темноту за распахнутой дверью. В это время завелся мотор. Можно было ехать…

Не хотел бы Артур жить в стране, где не было бы лесов. Темнохвойная пермская тайга помогла ему скрыться от гуиновских вояк на вертолетах, смешанными лесами он добирался до Москвы, уходил из нее – где на машинах, где пешком. И сейчас он чувствовал себя здесь как дома. Березки шумят, птахи щебечут, трава на полянке такая зеленая и сочная, что лежать бы на ней и лежать. Деньги уже вытащены из схрона, уже поделены – если не по-братски, то уж точно по справедливости.

– Ну что, братуха, давай! – потрясая перед ним колодой карт, предлагал, нет, требовал Бобыль.

Глаза как у голодного наркомана, завидевшего дозу, рот раскрыт, руки мелко трясутся.

– Я говорил тебе, что собака бешеная, – недовольно посмотрел на него Артур.

Хорошо-то как в лесу, а этот как клещ в него вцепился, покоя не дает.

– Да нет, не бешеная, нормально все, – мотнул головой Бобыль.

– Слушай, может, тебя пристрелить? – вслух подумал Артур. – А то еще укусишь ненароком?

– Не укушу! Давай банк размочим, а?

– Не здесь… Хату сначала найдем, а то здесь не с руки…

– Зачем искать? Есть хата…

Им обоим всерьез приглянулась деревенька на живописном берегу реки. Деревянные дома, коровы, сады и огороды. Дома крашеные, заборы справные, никакого хлама во дворах – как будто жители всерьез боролись за звание «деревня образцового содержания». Но больше всего им понравился дом на отшибе деревни у заросшего кладбища. Добротная изба, но с заколоченными окнами, двор, правда, запущенный. В огороде бузина, а хозяин в Киеве у дядьки. Именно такой вариант Артура и устраивал. Если, конечно, дом пригоден для жилья…