Эльмира Нетесова - Изгои

Уснула она позднее всех. Слышала, как кричал во сне перепуганный насмерть Димка. Катька довольно улыбалась, уверенная в том, что мальчишки больше не поверят кладбищенскому сторожу и не пойдут к нему жить.

Стонала во сне и Зинка: боялась за Шурку, Катькиных кулаков. Знала, малышка — ее жизнь. «Не приведись, не досмотреть», — всхлипывает во сне.

Спокойно храпит у порога Голдберг. Он понимает все, но не умеет говорить.

…Утром детвору разбудил тихий стук в окно. Голдберг раньше всех выглянул: увидел во дворе человека, какой уже несколько дней подряд кормил его вкусными пирожками, булками, гладил Шурку, давал девчонкам конфеты и никого не обижал. У него добрые теплые руки и спокойный тихий голос. За что на него паять?

Голдберг виляет хвостом, зовет Зинку открыть поскорее двери хорошему знакомому. Может, он принес пирожков вон в той сумке, что у него в руках? И тогда псу не придется давиться черствым хлебом, запивать его водой…

Кать! Гля! Козел нарисовался. Чего ему тут надо? Как узнал, где живем? — удивлялась спросонок Зинка, не зная, что ей теперь делать.

Открывай! — буркнула Катька зло. И спешно, забросив постель одеялом, приготовилась встретить непрошеного гостя в штыки.

Разбудил? Вот досада! Я так боялся, что не застану вас, если приду позже! — извинялся с порога и, глянув на Катьку, спросил: — Вы, как я понимаю, хозяйка этого дома и старшая семьи? — оглядел проснувшуюся детвору.

Что надо? — резко спросила Катька.

Поговорить пришел. Меня интересует Шурочка. Кем она вам приходится?

Какое тебе дело до того? Она — наша! Понятно? И за нее горлянку перерву любому!

Мне сдается, что вы спешите! Никто не оспаривает Шурочку. Она ваша! Я думал, сестрой приходится, но ведь не в том суть. Это не имеет значения. Я хочу предложить вам свою помощь.

Какую? — хмурилась Катька.

Устроить Шуре хорошее будущее. Важно не опоздать. У нас в городе, как вы знаете, создается детский ансамбль. На профессиональной основе. Одаренные ребятишки будут выступать перед горожанами со своим репертуаром. Он многогранен. Все дети учатся. И не только по общей программе, но и с уклоном на сценическую деятельность. Мы растим настоящих актеров, которые продолжат свою карьеру в театрах и кино. Ведь Шурочка — талант, гений! Она прекрасно держится на публике и, несмотря на малый возраст, имеет хороший голос, превосходную мимику, сообразительность и уже сегодня умеет чувствовать зрителя Не стоит ей транжирить дарование, кривляясь в магазинах и на базаре. Немного шлифовки и готовая артистка, какую полюбят не только горожане, а и во всей России, за рубежом! Вы станете гордиться девочкой, что помогли ей найти себя! Ведь быть актрисами мечтают все, а вот стать ею дано немногим. Актером надо родиться. Это от Бога! Не отнимайте будущее у нее! Поверьте! За такое наказывает судьба. У Шурочки редкий дар! Уверяю вас, она будет жить в прекрасных условиях. Вы всегда сможете навестить ее.

Катька сидела, онемев. Она могла предположить многое, но не это!

А вы кто в этом ансамбле? Засидевшийся ребенок? Чего ж из вас ничего не получилось?

Я — директор-распорядитель. Кто-то должен делать черную работу! — не обиделся на Катькину грубость и продолжил: — У нас свой штат, который занимается обустройством жизни каждого ребенка, питанием, учебой, организацией концертов, гастролей. Следим за развитием каждой личности.

Сколько у вас детей?

Лично у меня — двое! В ансамбле — тридцать человек.

Им по скольку лет?

Разный возраст. От трех до двенадцати. Не беспокойтесь, все прекрасно устроены, у них надежное будущее, твердый заработок и перспектива на завтра.

А где они живут?

С этим проблем нет. У каждого своя комната. По желанию могут жить вдвоем. У нас имеется Шурочкина ровесница. Ее мы открыли в деревне. Теперь ее весь город знает. Родители навещают. Очень довольны тем, как живет их дочь.

Как вас зовут? — спросила Катька.

Иваном Ивановичем! Вы извините, сразу надо было представиться. Вас зовут Екатериной?

Катька невольно кивнула.

Знаете, Катя, я понимаю вашу ситуацию, и ваше нежелание доверить нам Александру объяснимо, но… Надо подумать о Шурочке, соблюсти ее интерес, наконец, не губить будущее… Было бы жестоко, не по- человечески распорядиться судьбой ребенка, лишь используя ее в своих целях. Вы уже большая. Сумеете прожить без нее…

Что вы имеете ввиду? Разве деньги — главное? Шурка с нами живет больше года, почти полтора. Она своя. Для вас малышка — одна из многих, для нас — единственная. Вы говорите о ее будущем, но хочет ли она его? Это ли ее жизнь? Конечно, мы не можем дать Шурке отдельную комнату, но мы отдаем ей самих себя. Здесь любим не за голос и талант, а саму! Такую, какая есть. Вам это не понять. Не будь голоса и другого, вы не глянули бы на девчонку на улице. Все, что заметили вы, открылось гораздо позже, — усмехнулась Катька.