Константин Козлов: Молитва для ракетчика

Для гарантии воздействия на «объект» Анатолий установил время работы «микроволновки» на пять минут. Через три они услышали женский вопль.

— Чего она так орет? — удивился Микко.

— Не знаю, — пожал плечами Анатолий, — может, выключить?

Выключить он не успел. Печка на такой режим эксплуатации рассчитана не была. Не исключено, что Анатолий что-то напортачил, пока переделывал ее в «гиперболоид». Внутри корпуса что-то коротнуло, из-под обшивки посыпались искры, а в следующий миг печка взорвалась. Ее останки тут же вспыхнули. Повалил дым, воняющий сгоревшей электроникой.

— Ого, — только и сказал остолбеневший от изумления егерь.

Давыдов сообразил быстрее, он схватил одеяло и накрыл им пылающую «микроволновку». Одеяло прогорело насквозь, и костер загорелся с новой силой. Теперь в тушении принял участие егерь. Он отвинтил колпачок с пластиковой бутылки и принялся тушить пламя водой. В следующий момент он со сдавленным криком полетел в сторону, получив хороший удар тока. Микко грохнулся на пол и принялся выражаться с несвойственной скандинавам несдержанностью, сжимая при этом злополучную емкость в руке. Пальцы, сомкнутые вокруг бутылки, мелко дрожали. Давыдов выдернул из розетки вилку, закутал то, что осталось от печки, в два одеяла и скачками поволок сверток в умывальник. Там он закинул дымящийся сверток в душевую кабинку, открыл воду и принялся старательно поливать его из разбрызгивателя. Дверь открылась, и финские пограничники принялись поливать кровать и сидящего на полу егеря из гостиничного огнетушителя. Дебош удался!

Когда к гостинице прибыл американский консул, возле нее стояли «скорая помощь» и пожарная машина. Выбравшаяся с русской территории летчица билась в истерике, показывая всем какую-то кучку пепла, а врач колол ей в руку успокоительное. Добиться от нее каких-либо объяснений о том, что произошло, консулу не удалось. Американка настойчиво причитала, что все пропало и все было напрасным.

Давыдова и Микко заперли в камере местного полицейского участка. Удобства в ней были примерно те же, что и в гостинице, но предусмотрительные хозяева не оставили им ни одного электроприбора. Даже лампочки под потолком, и то не было. А у егеря отобрали спички и сигареты. Перед водворением в камеру исследователей электромагнитных волн капитан Вяюрюнен украдкой сунул майору в руку какой-то бумажный пакетик. Склонившись к уху Давыдова, он прошептал:

— Американская гостья забыла это у себя в номере, по-моему, это ваше.

Когда финн ушел, Анатолий развернул бумажку, на ладонь ему высыпались скрученные остатки магнитной ленты.

Разбирательство длилось около недели, после чего за ними приехали представители российских властей. Майора и егеря усадили в салон «ГАЗели» с задернутыми шторами, финны вернули русским оружие и личные вещи. Анатолий приветливо помахал провожавшему их капитану-пограничнику. Но тот демонстративно смотрел в сторону, и только в глазах у него мелькнуло что-то, похожее на улыбку.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА.

За «выдающиеся заслуги» в руководстве операцией по прикрытию госграницы полковника Ипатова обязали возместить весь ущерб, причиненный прорывом нарушителей на сопредельную территорию. Финская сторона включила в него расходы по ремонту гостиничного номера, перевозке егеря и Давыдова и их имущества в Россию, и, конечно же, стоимость СВЧ-печки. Сумма получилась внушительной. Григорий Сергеевич платить не хотел, считал себя абсолютно не причастным к происшедшим событиям и стал настоятельно требовать возмещения хотя бы части суммы за счет основных виновников. Он явился в штаб части, в которой Давыдов проходил службу, и выложил на стол подполковника Свинцова материалы расследования. Яков Алексеевич их внимательно изучил и спросил, попыхивая трубкой:

— Ну, и что вы от нас-то хотите?

— Как что? Хочу, чтобы ваш этот, как его, Давыдов, возместил стоимость причиненного им ущерба, — возмущенно ответил Ипатов.

— А вы знаете, для чего ему пришлось все это устроить?

— Какая разница — для чего, главное — все это его работа! Он натворил, а я платить буду? Вызовите его сюда! — Ипатов принялся нервно измерять кабинет шагами. Свинцов молча наблюдал за его перемещениями, не переставая попыхивать своей трубкой.

— Я жду! — спесиво напомнил пограничный босс начальнику штаба.

— Вижу, — кивнул тот, продолжая спокойно курить, — у вас случайно ноги не болят?

— Нет, а что? — удивился Григорий Сергеевич.