Константин Козлов - Молитва для ракетчика

— Отдыхать будем по двое. Остальные должны каждые полчаса шевелиться. Спящих нужно заставлять переворачиваться, чтобы никто не простыл и не обморозился.

Выспаться таким образом было практически невозможно, но необходимость принятых Волковым мер Анатолий понял после того, как полчаса просидел неподвижно. Ноги затекли, поясницу ломило. Тепла от костра все-таки не хватало. Пришлось греться по очереди и чаще работать руками и ногами, чтобы восстановилось кровообращение. Майор понял, насколько правы были покорители севера, писавшие в своих мемуарах о том, что никакая одежда не может уберечь человека от замерзания. От этого спасают только оптимизм и активные действия. Пассивный, подавленный путешественник в подобных условиях был бы просто обречен. В назначенное время попробовали выйти на связь. Давыдов и Соколовский несколько минут вызывали корреспондента, но ничего не вышло. В телефонах станции был слышен только ровный шелест. Как будто снежные вихри бурлили и под кожухом радиостанции.

— Связи не будет из-за пурги, — уверенно сказал Волков, — у нас такое в войну часто бывало.

— Представляю, каково было в таких условиях воевать, — вздохнул Анатолий.

— Не просто, очень не просто. Холод иногда был опаснее противника. Потери от мороза и боев были даже соизмеримы.

— Расскажите что-нибудь, — попросил кто-то из бойцов.

Под убаюкивающие звуки голоса рассказчика Анатолий задремал. Проснулся от того, что его сосед слева принялся разминать замерзшие конечности. Ветер стих, а снег повалил сплошной пеленой. Зато стало немного теплее. Если бы не часы, отследить бег времени было бы совсем невозможно. Так прошла ночь. Выбрались из шалаша, разобрали его, развели большой огонь и позавтракали. Анатолий решил устроить проверку связи, включили и настроили станцию. Давыдов сдвинул шапку, поднес к уху телефон гарнитуры и, держа микрофон ко рту ребром, чтобы не запотел угольный капсюль, принялся вызывать корреспондента. Перебрал все позывные, пока не отозвался оператор станции, установленной в леспромхозе.

— Я «Иволга-шесть», кто меня слышит?

— «Иволга-шесть», я «Охота-десять», как меня слышите? Вас слышу на троечку.

«Охоту» было слышно более или менее разборчиво. Бывает и хуже, особливо на Севере.

— Слышу хорошо, — подтвердил Анатолий.

— Как у вас дела?

— Следую по маршруту, без происшествий, — сообщил майор.

— Куда пропадали? Мы тут волноваться стали.

— Пробовал докричаться до вас раньше, но не смог из-за метели. Следуем дальше, — доложил он корреспонденту, по голосу узнал начальника тыла.

— До связи, мы постоянно на приеме!

— До связи, — ответил Анатолий и выключил питание, аккумуляторы нужно было беречь. К тому времени, когда над верхушками деревьев забрезжил рассвет, они прошли еще километров семь. Лес неуловимо менялся. Он стал реже, на смену елкам пришли сосны, местами стали попадаться поляны. И наконец за стволами деревьев показалась серая гладь поверхности озера.

— Почти дошли, — крикнул, обернувшись, егерь — еще совсем немного осталось. Вон впереди озеро.

Теперь можно было разглядеть ландшафт, раньше не видимый из-за лесных зарослей. Параллельно тропе тянулись невысокие, поросшие сосняком сельги. Тропа приобрела наклон в сторону озера, можно скользить, только изредка отталкиваясь палками. Анатолию это даже нравилось, он с детства любил лыжи. Военный городок, в котором он рос, стоял на окраине белорусского Слуцка, рядом был лес, в котором мальчишки с утра до вечера катались с горок и прыгали с невысоких снежных трамплинчиков. Остановились на возвышенности возле береговой линии. Бойцы по цепочке передали:

— Товарищ майор, вас вперед зовут.

Анатолий съехал с лыжни и подошел к Микко и Николаю.

— Ну и что тут у вас?

— Раньше этого здесь не было, — сказал Хютенен и ткнул концом лыжной палки в пространство. Анатолий проследил взглядом и обомлел. На берегу лежали два самолета. Один, видимо, был «юнкерсом», перевозившим оружие, а второй… Майор обернулся к бойцам и покачал головой:

— Ну, теперь все лавры только вам достанутся, здесь еще и сбитый самолет, который все ищут.

Спустились с горки. Бойцы возбужденно загалдели и потянулись на берег, но майор и прапорщик в один голос заорали:

— Стоять! Ни с места! Куда прете!

Бойцы остановились и обалдело уставились на начальство. Анатолий принялся отдавать указания уже более спокойно:

— Поклажу снять, оружие — в положение «для стрельбы стоя». Соколовский, готовь рацию. Русин, позиция вон на том бугре слева. Федюшин — твоя точка возле того поваленного дерева. Чернов — за теми камнями. К самолету иду я.