Константин Козлов - Молитва для ракетчика

— На этих кентов водяру тратить — только добро переводить. Лучше бы сами выжрали, — неодобрительно покачал он головой.

— Тебе бы только водку жрать, — пресек его поползновения Виктор, — ты на посту, часовому не положено.

— А вам бы только в солдатиков играть, — фыркнул в ответ Кошкин, — ты еще разводящим кого-нибудь назначь, тоже мне, начкар [47]выискался.

Ромка поставил коробку у костра, возле которого сидели летчики, и знаками показал им, что они могут приступить к приему пищи. Те показали ему связанные руки, знаками поясняя, что им неудобно. Ромка повернулся к Виктору, которого несмотря ни на что считал главным, и спросил:

— Вить! Они руки, просят развязать!

— Тоже мне, интеллигенция! Так пускай жрут, помоги им, если сами управиться не могут, — услышал он в ответ. Роман вздохнул, снял варежки, раздал сидящим у костра по банке тушенки и по сухарю, выдал по ложке и пластиковому стакану. Летчики увидели бутылку и многозначительно заулыбались. Роман усмехнулся в ответ. Он свернул колпачок, который открылся неожиданно легко, без малейшего сопротивления, и разлил водку в протянутые стаканы. Летчики закивали и предложили ему выпить с ними, показывая на свободный пятый стакан. Ромка пожал плечами и набулькал себе граммов пятьдесят, Виктор тут же отобрал у него водку:

— Молодой еще, тебе не положено. Ну, камрады, давайте за «френдшип» между нациями! — Конев по очереди чокнулся с каждым из сидящих. Те что-то залопотали в ответ и принялись пить. Следующие несколько минут остались в памяти Романа навсегда. В обычных условиях яд подействовал бы мгновенно, но на морозе реакция пошла не так быстро. Четверо из экипажа «Ориона» умирали медленно, захлебываясь пеной и дергаясь в судорогах. А Роман смотрел на все это с ужасом, осознавая, что только что сам, собственноручно, разлил им по стаканам порции яда. На стоны умирающих прибежали остальные. Дик Доусон бросился на Конева и попытался ударить его связанными руками.

— Bastards, you have poisoned all of them! (Подонки, вы их всех отравили!) — закричал он.

Конев увернулся от удара, а перед лейтенантом оказался Макс. Он коротко, без замаха, ударил американца кулаком в подбородок, тот как подкошенный свалился в снег. Стас встал позади Сандры и намертво, в замок, обхватил ее руками, прижав руки девушки к туловищу, но та и не думала сопротивляться, она с ужасом смотрела на распростертые перед ней тела людей, с которыми еще совсем недавно шутила и смеялась. Макс навалился на Дика, достал пистолет и, уткнув ему в переносицу ствол, прошипел:

— Be pleased, the pup, that you waren't caught with them! Thy skin simplly expensively costs! (Радуйся, щенок, что ты не оказался вместе с ними! Твоя шкура просто слишком дорого стоит!) — Макс оставил обмякшего американца и встал на ноги.

— Как же это? — осипшим от волнения голосом спросил Роман, — я же тоже мог…

— Не мог. Я с тобой зачем пошел? Оттого, что мне делать больше нечего? — Виктор вылил содержимое своего стакана в костер. Аккуратно собрал в коробку все пластиковые стаканчики, недопитую бутылку и провизию и приказал:

— Отнеси к нартам, студент!

На подгибающихся ногах юноша прошел мимо ошарашенного Кошкина, поставил коробку возле нарт и принялся старательно тереть ладони снегом. Виктор хмуро склонился над лежащим без сознания Беном и спросил:

— А с этим что будем делать?

Стас внимательно осмотрел летчика и, отвернув лицо в сторону, произнес:

— Его доконает холод.

Максим потряс, потом приобнял Сандру за плечи и отвел к другому костру. Усадил на пустой ящик и налил спиртного. Та с испугом отшатнулась от предложенной выпивки.

— Ну и зря, — сказал Олейник, — а я, пожалуй, выпью…

— Я тоже, — сказал Конев и налил себе четверть стакана, такого же, как те, из которых только что пили те четверо. Поляк молча протянул Виктору и свой стакан. Роман упал и его желудок вывернуло наизнанку. Сандра отрешенно уставилась на огонь. Олейник достал карту, подозвал к себе Виктора, Стаса и Кошкина, они долго о чем-то советовались. Насколько американка могла понять, они выбирали путь до границы. Когда закончили обсуждение, к ней подошли Максим Олейник и поляк.

— Вы в состоянии меня слушать? — спросил ее Максим. Сандра машинально кивнула.

— Прекрасно, — Олейник расстелил на стоящей перед девушкой коробке топографическую карту и стал объяснять предстоящий маршрут. — Прямой дороги нет, нам придется идти в обход этого озера. Переход займет сутки, может быть, больше, границу переходить лучше в этом месте. — Черенок пластиковой ложки, которым он пользовался в качестве указки, коснулся небольшого голубого пятна. — Это достаточно далеко от заставы и пропускных пунктов. Туда можно доехать, озеро мелкое, на нем уже должен быть лед, который выдержит вес снегоходов