Эльмира Нетесова - Заказанная расправа

— Смотри, как зазнался, одноклассников не хочет узнавать.

Он оглянулся на голос:

— Катя?

— Наконец-то вспомнил! — послышался смех.

— А я думал, ты уже в Голливуде снимаешься. С таким, как Ален Делон!

— Да! Может, и лучше было бы! Только там конкурс слишком большой. И одной смазливой рожицы, как мне сказали, явно недостаточно. Там теперь из крокодильши шутя слепят Мэрилин Монро. И даже покруче! Был бы у нее талант! А что это такое, никак не возьму в толк? Ведь я очень хотела к ним. Но мне в самую душу плюнули. Знаешь, что сказали? «С вашими способностями только за прилавком стоять!» Вот гады!

— Значит, не повезло? — спросил парень тихо. И с удивлением заметил, что не звенят, как прежде, в душе колокольчики при встрече с Катей. «Выходит, ушла любовь? Покинула сердце. А как же без нее теперь жить стану? Ведь вот она, Катя! Стоит совсем рядом, близко, готовая на все, — думал он, вслушиваясь в себя. — Но… Прогорел костер. В нем ни уголька, ни тлеющей головешки не осталось. Сплошной холодный пепел», — даже самому страшно стало.

— Может, ты меня пригласишь куда-нибудь на наше первое свиданье? Ведь я остаюсь здесь — в провинции. Как птица с подрезанными крыльями. И, как ты, пойду учиться куда-нибудь сермяжной профессии. На бухгалтера или сучьего врача, — хлюпнула девушка носом, выжидательно глянув на Анатолия.

— Удачи тебе! — пожелал он ей и хотел уйти, но Катя придержала его за руку:

— Возьми мой номер телефона. Когда станет скучно, позвони! — сунула в руку визитную карточку и убежала прочь, чтоб не увидел, не успел заметить слезы, брызнувшие из глаз.

Он и забыл бы о ней, если б не визитка. А тут натолкнулся через месяц, решил позвонить, заодно и себя проверить, действительно ли так коротка и забывчива детская любовь?

— Эх ты, Толик! Скажи на милость — позвонил, соизволил! И чего хочешь? Может, в бар пригласишь или в кабак?

— Как твои дела? Как жизнь? Чем занимаешься? Поступила куда-нибудь?

— Учусь, черт меня возьми! Вслух сказать стыдно!

— А ты зажмурься и одним духом выпали! — посоветовал, смеясь.

— На ветеринара! Веришь? А я — нет! Изучаю, как лечить свиней и коров, как правильно вязать породистых собак и кошек.

— А зачем их связывать? — не понял он.

— Чтобы они потомство имели. Дошло?

Анатолий тогда покраснел перед телефонной трубкой.

— Ну, что молчишь? Может, тебе неизвестно и это? Ладно, не стану подначивать. Заходи как-нибудь в гости. Запиши адресок…

Он не торопился. Прошло время, прежде чем Анатолий заглянул к Кате под выходной. Она отогнала от двери лохматую, рычаще-лающую собачью свору и впустила его в тесную однокомнатную квартиру, насквозь провонявшую псиной.

— Проходи! Я сейчас! — загнала свору в ванную, оттуда вмиг послышались визги, вой, рык, клацанье зубов.

— Видишь, как живу, словно в цирке! Скоро сама шерстью обрасту и научусь брехать.

— Цирк — это тоже сцена! — утешил Толик.

— Да только там не актеры, а скоморохи, — нахмурилась Катя. И бросилась к зазвонившему телефону.

Анатолий услышал:

— Да, Наталья Ивановна, это я вам вчера звонила. Мы нашли вам кобеля. Молодого, с родословной! Ему три года. Но он уже имел девочек. Пять раз! Вяжет отлично! Вы будете довольны. Возьмите адрес этого мальчика и поезжайте к нему. Да! Я уверена в результате! Удачи вам!

— Послушай, Кать, а зачем этой женщине кобель? Иль мужики перевелись? — спросил, вытирая потный лоб, сбитый с толку, обескураженный Анатолий.

Катя не сразу поняла. Когда до нее дошло, она хохотала до слез:

— Да что ты, этой бабе под семьдесят! Но у нее есть ротвейлер-сука. Ей нужен кобель, течка началась. А ты о чем подумал? Э-х, ревизор — душа бумажная! Ничего в жизни не смыслишь. Я теперь подрабатываю в клубе собаководства. Надо ж чем-то эту ораву кормить. Вот и выкручиваюсь. У самой вот щенки родились. Видишь, в ящике! Целый десяток пищит! Вырастут — загоню! Хорошие бабки получу. Потом других — уже такса на подходе. За нею — колли. Так потихоньку на ноги встану. Но, честно говоря, возни с ними много. Особо со жратвой. Метут все подчистую. И гадят, где попало. Даже на койке. Видишь, вон опять на самой подушке кто-то кучу навалил!

Она взялась убирать и открыла двери в ванную. Оттуда вывалился рычащий, визжащий ком, от которого во все стороны летели клочья шерсти. Собаки вплотную облепили гостя. Через минуту какая-то лохматая нахальная шавка, будто прицелившись, надула ему полный ботинок зловонной мочи. Кудрявый легкомысленный кобелек, преданно глядя в глаза гостю, обхватил лапами его ногу и, сопя, онанировал. Блохастая овчарка, хрипло ворча, требовала немедленного угощенья. А рыжий задумчивый боксер, не дожидаясь другого, уже пробовал на зуб его обувь.