Том Клэнси - Радуга Шесть

— Это бизнесмен, чей бизнес заключается в убийстве людей для достижения политических целей, почти как рекламное дело. Они служат более важной цели, по крайней мере в своем представлении. Они верят во что-то, но не так, как дети в классе катехизиса, скорее, подобно взрослым во время изучения Библии. Неудачное сравнение, полагаю, но это лучшее, что сейчас приходит мне в голову. Это был долгий день, мистер Чавез, — заключил доктор Беллоу, когда стюардесса наполнила его стакан.

Чавез посмотрел на часы.

— Вы правы, доктор. — И дальше, Беллоу мог не говорить ему об этом, была необходимость поспать. Чавез нажал кнопку, откинул назад спинку своего кресла и через пару минут уже спал.

Чавез и большинство солдат Группы-2 проснулись, когда авиалайнер коснулся посадочной полосы в Хитроу. Рулежка к месту выхода пассажиров, казалось, длится вечно, и затем их встретила полиция, которая проводила группу к вертолету для полета обратно в Герефорд. Проходя через терминал, Чавез заметил заголовок в вечерней газете, гласящий, что швейцарская полиция успешно завершила разгром террористов, пытавшихся ограбить Бернский коммерческий банк. Было немного обидно, что другие заслужат похвалу за успешную миссию Группы-2, но в этом заключался весь смысл существования «Радуги», напомнил он себе, и они, возможно, получат приятное благодарственное письмо от швейцарского правительства, которое закончит свой путь в металлическом сейфе для секретных документов. Два военных вертолета совершили посадку на свои площадки, и автофургоны доставили солдат к их зданию. Сейчас было уже далеко за одиннадцать вечера, все устали после тяжелого дня, который начался с обычных физических упражнений и закончился стрессом настоящей боевой операции.

И все-таки время отдыха еще не наступило. Войдя в здание, они увидели, что все кресла в общем помещении стоят полукругом перед телевизором с большим экраном.

И здесь же находились Кларк, Стэнли и Ковингтон. Пришло время для послеоперационного разбора, или ПОР.

— О'кей, парни, — начал Кларк, как только все заняли кресла. — Это была хорошая работа. Все террористы уничтожены, и никто из вас не пострадал, что могло стать недостатком операции. Итак, что было сделано неправильно?

Падди Коннолли встал.

— Я заложил слишком мощный заряд у задней двери. Если бы рядом с ней находился кто-нибудь из заложников, он был бы убит, — честно признался сержант. — Мне казалось, что дверная рама прочнее, чем это было на самом деле. — Затем он пожал плечами. — Я не знаю, как это исправить.

Кларк задумался над этим. У Коннолли был приступ излишней добросовестности, несомненная черта хорошего человека. Он кивнул и пропустил это мимо ушей.

— Я тоже не знаю. Что еще?

Следующим заговорил Томлинсон, не вставая с кресла.

— Сэр, нам нужно разработать более разумный способ использования ослепляющих и оглушающих гранат. Я едва стоял на ногах, когда вбежал через дверь. Хорошо, что Луи сразу застрелил преступника. Я не уверен, что смог бы сделать это.

— Как относительно работы внутри?

— Стрелки отлично справились с преступниками. Тот, которого я видел, — сказал Томлинсон, — уже лежал мертвым на полу.

— А мы могли бы захватить его живым? — Кларк был обязан задать этот вопрос.

— Нет, mon general, — уверенно произнес Луи Луазель. — У него в руке был автомат, направленный на заложников. — Никто не говорил о том, что надо выбить оружие из рук террориста. Предполагали, что у террориста имеется не только автомат и запасным вариантом часто является осколочная граната. Короткая очередь из трех выстрелов Луи Луазеля прямо в голову преступника точно соответствовала правилам «Радуги».

— Согласен. Луи, как на вас подействовали взрывы гранат? Вы были ближе к разрывам, чем Джордж.

— У меня есть жена, — с улыбкой ответил француз. — Она всегда так громко орет на меня. Говоря по правде, — продолжил он, когда стих смех, — одной рукой я закрыл ухо, другое прижал к плечу, а мои глаза были закрыты. Я также контролировал детонацию взрывов, — добавил он. В отличие от Томлинсона и всех остальных, он мог предвидеть грохот и вспышку. Это было небольшим преимуществом, но оказалось решающим.

— Были какие-нибудь проблемы, когда вы врывались внутрь? — спросил Джон.

_Обычные, — отозвался Прайс. — На полу масса осколков стекла, а это мешает бежать. Может быть, на наши сапоги следует поставить более мягкие подошвы?