Эльмира Нетесова - Последняя охота

Смирнову стало его не хватать. Для себя объяснил все просто: Михаил боялся одиночества, искал и дорожил хоть каким-то общением.

Поначалу удивляло постоянство стукача. Тот каждый день готовил еду на двоих, мыл посуду, убирал со стола. Иногда прибирал в комнате, подметал полы, аккуратно заправлял кровати. Даже одежду Михаила стирал. Тот вначале благодарил, потом стал воспринимать за должное. Да и Смирнов времени не терял. Наготовит дров для коптильни и бегом в тайгу, в сопки, за грибами и ягодами, за орехами. Тоже на двоих. Дамиру не разрешалось в это время отлучаться от коптилки ни на шаг. Вот так незаметно насушили грибов на всю зиму, насолили вдвоем целую бочку маслят. Полина наварила им варенья. Разного. Особо много малины и клоповки. Все полки в подвале банками заняли. Даже стланиковым орехом и лимонником запаслись. Питались они вскладчину. А поскольку сидели на рыбе и грибах, расходы на еду были небольшими. Сахар и соль, хлеб и макароны, спички и мыло да курево — вот и все траты. Большая часть зарплаты оставалась на кармане. Эти деньги берегли для выхода на волю. Она когда-то наступит. Условники мечтали о ней каждый день.

Сначала Михаил не знал, что делать с собранными грибами. Но Полина подсказала самый простой выход и показала, как нужно чистить грибы, как и где их сушить.

К зиме мужики готовились основательно. С самой путины стали запасаться дровами, и за месяц перед их крыльцом появилась приличная куча дров. Михаил с Дамиром ожидали конца путины, чтобы, распилив и наколов, сложить все в бокастые поленницы.

Попробовав однажды чай из таежного сбора, себе заготовили на зиму. Всю комнату увешали зверобоем, чабрецом, малиновыми листьями, аралией, таежной пахучей мятой.

Оба радовались, что не будут голодать и мерзнуть зимой.

Михаил понимал, что к зиме понадобятся теплые вещи, но как жаль тратить деньги, заработанные таким адским трудом, и все оттягивал время.

Даже участковый, навещавший условников, предупредил их, что зимы здесь суровые и долгие, без теплых вещей не пережить.

Условники вздохнули.

— Самим в поселок нельзя, а на заказ рисковать не хочется! — ответил за обоих.

— Собственно, зимнюю спецовку нам выдадут. Обещали валенки с калошами, ватные штаны и телогрейки, шапки и рукавицы. Что еще нужно? — спросил Смирнов.

— Вам виднее! Но теплое исподнее белье, шарфы и перчатки, свитеры и носки все ж понадобятся. Да и не сможете всю зиму в спецовке, хоть спортивные костюмы себе возьмите для дома, — советовал людям, но те отмахнулись, и капитан перестал докучать. Он радовался тому, что эти мужики не доставляют хлопот, живут и работают так, что ими довольны все. Даже его, участкового, угостили копченкой и в машину с собой десяток кетин положили отборных. После такого ругаться или придираться к ним совсем расхотелось. Ему понравилась копченая условниками кета, и он приезжал на завод специально за ней. Ставил машину рядом с коптильней, чтоб никто не приметил, сам шел к Золотаревой справиться об условниках. Та не могла нахвалиться людьми. Участковый тоже был доволен ими. Догадливые, понятливые мужики никогда не отпускали его машину с пустым багажником.

Михаил за путину так загорел, что покажись он в своем городе, никто бы не поверил, будто не на юге, а на Сахалине загорел. Увидев свое лицо в зеркале, искренне удивился:

— Да против меня кавказские мужики просто снегурочки! Эй, Дамир! Я думал только ты почернел, а сам еще хуже! То-то от меня все таежные зверюги отскакивают. Не поймут, какой породы обезьяна объявилась в их владениях.

— Ладно б только это. Меня уже по ночам плоть одолевает. В зоне о том и не вспоминал. Не заботило. Тут же все наружу поперло! — сокрушался Дамир.

— В зоне, как в любой клетке, все взаперти! — вздохнул Смирнов.

Он не сразу вспомнил, что директор разрешила всем условникам отдыхать целых два дня, объявила их выходными. Мужикам поначалу не поверилось.

— Выходные для нас? — переспросили на всякий случай и, убедившись, что не ослышались, отдали с вешал всю оставшуюся рыбу, убрались, подмели вокруг коптильни, открыли двери для проветривания и, переглянувшись, впервые неспешно вернулись домой.

— Ложись, вздремни! Я покуда пожрать приготовлю и постираю, — предложил Дамир.

— Я с дровами займусь. Чего им гнить? Пока время есть, надо успеть. Здесь, как полагаю, не залежишься на боку. Сорвут. Когда еще дадут выходные? Они лишь для вольных! — Вышел из дома.

Пока Дамир стирал и убирал в комнате, готовил ужин, Михаил управился с дровами. Он пилил их, колол, складывал, не оглядываясь по сторонам, но чувствовал пристальное внимание со всех сторон.