Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

- Шарль! Вставай, черт побери! Надо ехать!

- Куда?- поинтересовался Шарль, открыв один глаз.

- В Центр!- воскликнул Тавернье. - Он пуст! Мятежники ушли! Там никого нет! Надо спешить, мы окажемся там первыми! Представь себе: абсолютно пустынный город после ухода завоевателей, и мы первыми снимаем его!

- А с чего ты взял, что они ушли?- спросил Шарль. - И куда они делись?

- Я чувствую! Чувствую, что их там нет!- радостно восклицал Тавернье. - Кстати, почему бы им не уйти - ведь их требования большей частью выполнены? Их заявления насчет того, будто они намерены сидеть в Центре еще месяц - это просто дезинформация, чтобы им никто не помешал. А куда они делись, я не знаю, но я не знаю и того, откуда они появились...

Шарль, увлеченный напором компаньона, поднялся, сходил в ванную, затем на кухне влил в себя чашку кофе и принялся проверять аппаратуру.

- Скорее, скорее,- торопил его Тавернье,- пока никто не пронюхал!

Они спустились на охраняемую стоянку, примыкавшую к их престижному дому. Там в будке, несмотря на все потрясения, продолжали исправно нести вахту охранники, одного из которых им пришлось разбудить. Реформы пошли на пользу нерадивым русским хотя бы в одном отношении: вынудили их держаться за рабочие места, в особенности за те, которые позволяли получать чаевые от богатых иностранцев. Узнав Тавернье, не раз дававшего такие чаевые, охранник спросонья засуетился так, словно его самого должны были запрячь в экипаж, хотя на самом деле от него требовалось только открыть шлагбаум. Тавернье сел за руль и, едва ли не места включив третью передачу, вылетел со двора на улицу и помчался прямиком к Садовому кольцу.

- Эй, ты куда? Убьют, мудило!- послышались позади крики солдат.

- Ну-ка дай ему по колесам,- велел солдату молоденький лейтенант. Однако упадок дисциплины благодаря длительному безделью давал себя знать - солдат промычал:

- Ага, а почему я?..

Тем временем "вольво" Тавернье красной молнией пересек Садовое кольцо и исчез в переулке. Лейтенант прорычал:

- Это же кто-то из ихних - ты видел, по нему не стреляли?

- Ихние, наши - откуда я знаю,- недовольно бурчал солдатик. - Убьешь кого, а потом отвечай... Мне они ничего не сделали...

- Ну, будем отвечать за то, что пропустили агентов противника,- со вздохом припугнул лейтенант бравого бойца.

- Ничего, ответим...- продолжал бурчать боец. - Подумаешь, испугали...

Тем временем Тавернье уже катил по совершенно пустынным улицам, снизив скорость и оглядывая проплывающие мимо кварталы. Ближе к Садовому кольцу мятежники располагались прочно, по-хозяйски - об этом говорили даже намалеванные ими на стенах указатели:"хозяйство Нестеренко", "хозяйство Морозова". Улицы были абсолютно чисты - видимо, временные хозяева Центра сумели организовать уборку и вывоз мусора. Тавернье отметил про себя, что мятежники наверняка сотрудничали в этом деле с городскими властями и вообще об их хозяйственной деятельности следует справиться в мэрии. Тем не менее следы пребывания вооруженных отрядов все же попадались: в одном месте Тавернье заметил мусорный контейнер, доверху заполненный одними пустыми банками из-под мясных консервов. Рядом с контейнером возвышалась аккуратная куча порванных подсумков, использованных бинтов, коробок со стреляными гильзами и прочего хлама, неизбежно оставляемого войной. Тавернье ехал параллельными переулками вдоль Садового кольца, порой заезжая во дворы. Заметив типовое здание поликлиники, он подкатил к находившейся в торце здания двери травматологического пункта. Поблизости он заметил мусорные контейнеры и в них - нагромождение бинтов, ваты, марлевых тампонов, пропитанных засохшей кровью. Дверь оказалась не заперта, в маленьком вестибюльчике среди медицинских каталок молча сидели на стульях три медсестры, перебравшие, видимо, за ночь все темы для разговоров. Они тупо уставились на вошедшего Тавернье красными от бессонницы и табачного дыма глазами. Журналист с улыбкой поздоровался и спросил в лоб:

- Девушки, раненые у вас остались?

Медсестры приняли Тавернье за представителя медицинской службы повстанцев, проводящего инспекцию. Его акцент их не смутил, поскольку получаемая ими от этой службы щедрая оплата в сочетании со зрелищем многочисленных ран и смертей приучили их интересоваться только своим прямым делом.

- Никак нет,- улыбнулась одна из медсестер, хорошенькая брюнетка, откровенно разглядывая Тавернье,- всех вывезли еще ночью, а мы вот сидим и ждем, как приказано.