Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

- А ну-ка давай, пройдись по постам, пусть следят за воздухом.

Несколько успокаивало Корсакова лишь одно - нападения он ждал ближе к ночи. Бронетехника на центральных улицах не заблудится и в темноте, а вот вспомогательным группам в темноте будет значительно легче. Так что атаки Корсаков ожидал на рубеже сумерек, когда можно без особого риска и без подсветки посадить вертолеты. Обведя взглядом сияющее небо, он уже повернулся было, собираясь отправиться в свой обычный объезд, но тут до его слуха донеслись какие-то отдаленные раскаты, в которых он мгновенно угадал рев сверхзвукового двигателя. В небесной синеве что-то блеснуло, и Корсаков увидел истребитель-бомбардировщик, по крутой траектории стремительно снижающийся к реке. Выйдя из пике, самолет совсем низко, скрывшись за домами, пронесся над рекой и отвернул в сторону, вырвавшись из каменного ущелья, как раз над командным пунктом. Давящий, нестерпимый грохот двигателей заставил всех во дворе невольно пригнуться, самолет, блеснув плоскостями, мгновенно исчез в пространстве, и его движение в синеве обозначали лишь удаляющиеся грозовые раскаты. Эти раскаты в небе множились и сталкивались друг с другом, потому что с того же направления, что и первый, со стороны Крымского моста, к реке заходил второй самолет. Вновь над двором пронеслась грохочущая и сверкающая чудовищная стрела, вновь унеслась в пространство. Корсакову подумалось, что эти полеты над рекой явно неспроста - скорее всего летчики примеривались для бомбовой атаки.

Он вскочил в джип и скомандовал водителю, уже сидевшему за рулем:

- Гони на Кремлевскую набережную! Остановишь под мостом.

Визжа покрышками на поворотах, джип вылетел на Солянку, промчался вдоль канала, чуть не вывалив пассажира, свернул на набережную и понесся к Кремлю. На возвышении перед кинотеатром "Зарядье" из-за мешков с песком уставились в небо стволы крупнокалиберных пулеметов. Корсаков по рации передал на всякий случай приказ не стрелять по самолетам - не переводить патроны зря, а все внимание сосредоточить на реке. Гостиница "Россия", имевшая развитые подземные коммуникации, вместе с кинотеатром была полностью занята лишь недавно, когда отпала угроза сильной атаки из-под земли. Джип затормозил под Москворецким мостом, Корсаков с биноклем в руках бросился к парапету набережной и стал свидетелем воздушной атаки. Самолеты в небе вновь вышли на исходную позицию и ринулись вниз. На сей раз первый самолет шел уже не так низко, и даже невооруженным взглядом было видно, как от него отделились бомбы и косо понеслись к зеркалу воды, перерезанному во многих местах заграждениями из пустых металлических бочек. Казалось, будто бомбы, вырастая на глазах, несутся прямо под мост.

- Ложись!- не своим голосом гаркнул водитель и за рукав рванул Корсакова вниз. Оба распластались за гранитным парапетом. Из подкатившего джипа с охраной горохом посыпались на асфальт охранники. Всем этим опытным воякам давно уже не доводилось наблюдать бомбовые удары с такого ничтожного расстояния. И удар действительно получился на славу. Даже из-за парапета,кося глазом вверх,Корсаков увидел гигантские столбы желтоватой воды, с грохотом взлетевшие на огромную высоту. Насквозь пронизанные солнцем, они на миг застыли в неподвижности, а затем, рассыпаясь, обрушились обратно в русло. Волна с оглушительным плеском ударила в гранитную облицовку берега, и брызги, взлетев над парапетом, осыпали сверху лежавших на асфальте людей. Корсаков приподнялся и посмотрел через парапет. Желтая взбаламученная вода, кипя и пенясь, беспорядочно ходила ходуном, огромные волны, разбиваясь, взлетали над парапетом и сверкающими пластами обрушивались на мостовую набережных. Дебаркадеры, к которым должны были причаливать прогулочные пароходики, с глухим грохотом бились о гранит, и, казалось, не разваливались только чудом. Корсаков похвалил себя за то, что вовремя приказал их отремонтировать и укрепить. Вся картина производила такое впечатление, будто капризный ребенок-великан бесцельно набуянил в своей каменной ванне. Бочки заграждений беспорядочно толклись на волнах и, очевидно, уже не представляли препятствия для готовящегося прорыва. Тем не менее следующий самолет, зайдя над руслом, тоже сбросил бомбы, и Корсаков снова спрятался за парапет. Со стороны Большого Каменного моста тоже донесся грохот - видимо, там расчищала русло другая двойка самолетов. Корсаков вновь похвалил себя за предусмотрительность: наиболее прочные заграждения были упрятаны под мосты, а приказать бомбить мосты генерал Кабанов вряд ли мог решиться. Однако после очередного захода самолетов на русло врезавшиеся в воду боеприпасы не взорвались, и Корсаков мгновенно понял, что поспешил с похвалами самому себе,- точнее, недооценил противника. Самолет сбросил на сей раз не бомбы, а торпеды - приподнявшись над парапетом, Корсаков видел, как их сигарообразные тела пронизывают вскидывающиеся волны.