Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

— Беник?

— Да. Вроде так его звали.

— Зачем он приходил?

— Подписать фактуру о приемке леса на наш склад. Это были его плоты. Осина. Первосортная. Мы ее на мебельные фабрики отправляем.

— Он в комнату приходил?

— Да, конечно. Я его пригласил в комнату. Подписал фактуру. Отдал. Он ушел.

— Теперь вспомните, вы при нем открывали ящик стола, где лежали документы?

— Не помню.

— Когда он приходил?

— Зимой.

— А точнее?

— В январе. В первой половине.

— Так, а теперь вспомните, где у вас в то время лежали ручки, какими вы могли поставить подпись на фактуре? — спросил Аркадий.

— В столе.

— Где именно?

— Да, в том ящике, где лежали документы.

— Он мог их видеть?

— Кого?

— Да документы.

— Не знаю. Хотя, да. Я тогда положил с документами тетрадь с фактурами по учету кубатуры, поступающей от плотогонов. И разворачивал. При нем. Он еще спорил со мною насчет того, что я забраковал один его плот, не принял его первым сортом.

— Сколько раз этот человек был в вашем доме? — спросил Яровой.

— Раза два или три.

— По работе?

— Да, конечно. Других причин быть не могло.

— Ну, а с этой женщиной, которая стала виновницей пожара, вы не замечали этого человека?

— Я — нет.

— Скажите, во время пожара дверь в вашу квартиру была закрыта или нет?

— Мы всегда закрывали дверь, уходя на работу.

— А люди, какие спасали остатки ваших вещей, ничего вам не сказали, как они вошли в квартиру?

— Нет. Да и я видел, что взламывали. Дверь была закрыта. Замок хоть и обгорелый валялся, но закрытый.

— А стекла?

— Лопнули все. От огня.

— А о женщине этой что соседи говорили?

— Били ее. Но она говорила, что плитку не просто на пол поставила, а, как всегда, на асбест. Но пожарники другое сказали. Была экспертиза.

— О поведении ее в личной жизни — ничего не говорили? — интересовался следователь.

— Говорили. Но ведь это по злу. Из-за беды. Не случись пожара — ничего не говорили б.

— А что говорили?

— Всех мужиков ей приплели. И холостых, и женатых.

— Когда случился пожар?

— Вечером. Часов в восемь.

— Плоты в этот день подходили?

— Нет. Не было сплава. Лед был толстый. Ледолом не шел.

Яровой задумался. Мастер молчал.

— Скажите, а кем работает эта женщина — виновница пожара?

— Библиотекарь.

— Вы сами замечали когда-нибудь того плотогона около своего барака? Я имею в виду до пожара?

— Я не обращал внимания. Не знаю. Какое мне дело до всех?

— А Журавлев сразу отреагировал на пожар?

— Приступ у него начался. Очень сильный. Но Вовку тут же отвезли в больницу. Мне, честно говоря, не до него было.

…Когда мастер порта, попрощавшись с Яровым, вышел из кабинета, следователь позвонил в областную милицию и узнал, что его там ожидают сообщения из Хабаровска. Следователь заторопился. По дороге он вспоминал разговор с мастером порта.

Случайность это или намеренный поджог? Поджог с целью завладеть документами мастера? Да, вполне возможно. Но… Надо проверить. Надо допросить ту женщину, ведь не случайно же паспорт цел…

Следователь сел читать сообщения из Хабаровского угрозыска. Их много.

«…На ваш запрос отвечаем: фотографии троих мужчин предъявлены нами на опознание работникам ресторана «Аквариум». Все трое были опознаны официантами указанного ресторана. Предъявлено на опознание фото убитой. Ее тоже опознали. Протоколы опознаний прилагаем».

Яровой читал показания официантки, обслуживавшей стол с опознанными посетителями.

— Сначала в зал вошли эти трое. Мужчины. Это было днем. Когда ресторан только что открылся. Посетители выглядели усталыми и невыспавшимися. Я поняла, что они долгое время провели в дороге и поспешила их обслужить поскорее. Они заказали обед на четырех человек. Холодные закуски. И спиртное. Водку. Попросили принести две бутылки. Когда я вернулась с заказом, за столом вместе с ними сидела женщина. Она была очень усталой и видно было, что хотела спать. Когда я отдала заказ и хотела обслужить посетителей соседнего стола, один из троих посетителей, который с бородой, остановил меня и сказал, чтоб я сразу рассчитала их. И повернувшись к тому, который с усами, сказал, чтоб он расплатился. Я назвала сумму заказа. И получила деньги. Потом, обслуживая других посетителей, я услышала, что эти четверо — ругаются. Нецензурно. Тот, который с бородой, особо громко ругал матом женщину и заставлял ее пить водку. Та отказывалась. Но потом выпила. И вскоре выбежала в туалет. Оставшиеся трое продолжали пить сами. Бородатый, одетый в синий свитер и хлопчатобумажные серые брюки, говорил, что из-за Зойки, видимо, так звали женщину, они опаздывают домой и надо поторопиться. Тот, который с усами, был одет в светлый бостоновый костюм, отвечал, что всему свое время. А третий — тот, который без усов и бороды, был одет в скромный серый костюм, все время молчал. Больше я их в ресторане не видела. В четыре часа дня я сдала смену. И ушла домой.