Эльмира Нетесова - Вернись в завтра

Мишка, увидев это, ускорил шаг и скрылся из виду.

Вечером к Тоньке и Петровичу пришла Дарья.

— Ну, привет мой котик! Здравствуй, Тоня! А я только что от Татьяны вернулась.

— Договорилась об внуке? Когда его отдаст? — перебил Петрович.

— Пока об этом разговора не было.

— Пошто так? — поскучнел Василий сразу.

— В детский сад оформляет Татьяна Юрика. Сама на работу устраивается. По специальности. Тоже анализы сдает. Предприятие закрытое, требуют справку о состоянии здоровья. Уж и не знаю, как там сложится, приживется, сработается ли она, но решилась окончательно. Сказала, что с отцом виделась. Говорила с ним. О чем беседовали, не призналась. Видно он ей все сказал что хотел. Такую как Татьяна и через колено не сломаешь. Уж и не знаю, как удалось ему уговорить, да только теперь и подгонять не нужно, сама торопится. Впервые на болезни не жаловалась. Мало, в квартире все убрала, Юрку обстирала, искупала, накормила и во дворе прогуляла. А чтоб не скучно было, котенка ему в друзья принесла. Тоже вымыла и вычесала от блох. Теперь все довольные и счастливые. Танька больше остальных радуется. И еще, с однокурсником увиделась. Раньше они дружили. Потом повздорили, она назло ему вышла замуж. Да не клеится с мужем. Она с тем парнем помирилась. Чую, он ее убедил, работать станут вместе и зарплату обещают приличную. Тот мальчишка у Татьяны был, когда я пришла, занимался с дочкой на компьютере. Помогает ей вспомнить, подтянуться и Юрку с колен не гонит. Жвачки ему носит. И на Таньку покрикивает, не дает в койке валяться. Так-то посмотрела, решила подождать с Юриком. А вдруг что-то путевое получится из дочки? Ее инженером-программистом берут.

— Что ж, ождем! Може состоится из дочухи мамка? Это нужней инженерки! — встрял Петрович. И увидел, как к ним в дом идет Федька.

— Чево этот, вошь подхвостная, к нам ползет? Гля, как на ем Колька повис! Прямо на шею сиганул без промаху, как снайпер! Не-е, не оттянем мальца от соседа! Уж и ругалися и били, и по доброму уговаривали Кольку, все без толку, как видит ево, мозги сеет. Скачет, как на родного! — сетовал Петрович.

— А я к вам! Можно? — вошел Федька.

— Входи, коль заполз!

— К нам женщина приехала. Из Израиля. Розой ее зовут. К вам, Степановна, стукнула, а в доме никого. Она немного подождала и к нам. Отец как увидел ее, на уши встал, — говорил вслед убегавшим Дарье и Петровичу.

— Роза приехала! Какая радость! — бежала Степановна, держась за руку Василия.

Тонька смотрела на них из окна. Она и не услышала, как к ней сзади подошел Федька. Обнял всю, прижал к себе и спросил, поцеловав в шею:

— Еще не уговорил тебя охранник в жены?

— Почти решили, — сбросила с себя руку соседа, отошла от окна.

— Тонь, а хорошо его знаешь? Как он к сыну? Признал ли Колька?

— Со временем привыкнут друг к другу. Миша хороший человек. Не пьет, не курит, спокойный.

— Ты у него дома была?

— Покуда недосуг. Еще успею. Обещал в этот раз свою квартиру показать. Он в центре города живет, над универсамом. В однокомнатной. Говорит, что она просторная, больше любой двушки и лоджия имеется, аж застекленная и отапливаемая. Кухня большая, целых двенадцать метров. Мол, всем места хватит…

— На лоджии или на кухне?

— Ты о чем? — не поняла баба.

— Кого на кухню и лоджию определить собрался, уж ни Кольку ли?

— Мы о том пока не говорили.

— Тоня! Одумайся! Не нравится Колюньке тот мужик и видно не случайно. Присмотрись, не спеши. Я ни о себе пекусь, но так не хочется, чтоб Кольку какой-то хмырь обижал. Ведь малец и так-то радости мало знал.

— Федь, неужель думаешь, что я сына дам в обиду? Да никогда! А вот за беспокойство о нем, тебе спасибо!

— Привык я к нему. Не поверишь, порой мне его даже не хватает. Теплый он, как будто свой, родной. Иногда бывает как скажет, словно мой воскрес. Даю конфету иль печенюшку, он обязательно пополам разделит меж нами. Заснули с ним на диване, он за шею обнял. И так тепло стало на сердце. Он один не упрекнул Колымой, не назвал корявым. И любит меня вот такого какой есть. Единственный во всем свете считает меня самым лучшим, а за что я и сам не знаю. Мне кажется, что никто в жизни не любил меня как он. Порою, только пойми верно, думаю, что родной сын не любил так как твой Колюнька.

— Знаю, Федя, — отозвалась Тонька тихим эхом, на глаза навернулись слезы.

— Где он? — спохватился Федор.

— Спит. Уложила пораньше. Утром так не хочет вставать в школу. Занятия начинаются рано, а идти далеко.